Стивен Коен - Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России

Итак, толпы американских политических миссионеров, обычно именуемых «советниками», наводнили Россию в первой половине 90-х гг. {9} 9 Американские журналисты — приверженцы профессора Гарвардского университета Jeffrey Sachs, который называет себя «экономическим советником российского правительства» и который сыграл особенно большую роль в формировании американских представлений о России, назвали его «просвещенным миссионером» и «евангелистом». — См. Francis X. Cline в NYT, Jan. 16, 1992; и Peter Passell в NYT Magazine, June 27, 1995, p. 60. Рецензент биографии Ельцина, написанной Leon Aron, охарактеризовал эту биографию, как «почти евангелическую». — см.: John Thornhill в Financial Times, Feb. 15, 2000. Также см.: Joseph Stiglitz, Whither Reform 7 (Washington, D. C: World Bank, 1999), p. 22. Как сардонически заметил один знающий репортер, стремление «давать советы» началось значительно раньше. — См. James Risen bLAT, Sept. 5,1991. . Спонсируемые американским правительством, идеологическими организациями, различными фондами и институтами, они проникали повсюду, где существовал материал для «новообращения», — от политических движений, профсоюзов, средств массовой информации и школ до офисов самого российского правительства. Среди прочих миссионерских деяний американцев было финансирование нужных российских политиков, инструктаж министров, составление проектов законов и указов президента, написание новых учебников и перевыборы президента Ельцина в 1996 г. {10} 10 В качестве примера того, насколько навязчивой стала эта опека, см. похищенное письмо, написанное заместителем секретаря американского казначейства Lawrence Н. Summers Анатолию Чубайсу, первому заместителю премьер-министра. — «НГ» 1997, 26 сентября. См. также: Janine R. Wedel, Collision and Collusion (New York, 1998). .

Конечно, чтобы сохранить лицо, всё это делалось в довольно дипломатической форме. И уж точно никогда (или почти никогда) администрация Клинтона не допускала столь откровенно миссионерских высказываний, как то, что сделал бывший советник по национальной безопасности, заявивший, что «экономическая и даже политическая судьба России… сегодня всё более зависит от Запада, de facto играющего роль распорядительного директора по банкротству». Не была администрация Клинтона и столь категорична, как анонимное программное письмо, распространявшееся в Вашингтоне в 1993 г.: «Ключ к демократическому возрождению [России] больше ей не принадлежит. Он в наших руках» {11} 11 Zbigniew Brzezinski в Foreign Affairs, Fall 1992, p. 55. Цитата приводится по версии письма, опубликованной в Москве в New Times, no. 25, 1995, p. 26. . Наоборот, официальные лица из администрации время от времени специально подчёркивали (обычно тогда, когда крестоносцы терпели неудачи): «Русские сами должны решать. Мы не можем это делать за них».

Но, заявляя так, администрация думала и действовала совершенно иначе. Это подтверждалось и жестким контролем за соблюдением «наших (т.е. американских) условий»; и словами американского посла, хвастливо заявившего в 1996 г., что «без нашего руководства… Россия сегодня была бы иной»; и свидетельством дипломатического источника о том, что вице-президент Альберт Гор, игравший ведущую роль в этой политике, «взялся заново придумать Россию». И даже в 1999 г. один из главных вдохновителей крестового похода продолжал восторгаться: «Наша политика в отношении России должна быть светом маяка… С помощью этого света они смогут найти себя» {12} 12 Thomas Pickering цитируется в релизе USIA, в JRL, Nov. 18, 1996; Е. Wayne Merry в WSJ, Sept. 8, 1999; John Lloyd цитирует Srobe Talbott в NYT Magazine, Aug. 15, 1999, p. 64. .

К тому времени крестовый поход уже давно захлебнулся, столкнувшись с российской действительностью. (Одним из прямых результатов его стало усиление антиамериканских настроений до невиданных размеров. Во всяком случае, за сорок лет, которые я изучаю и посещаю Советскую и постсоветскую Россию, я такого ещё не видел).

Провал клинтоновской политики есть тема отдельного осуждения, и мы к ней ещё вернемся в последней части этой книги. Мое мнение, как будет понятно из дальнейшего, состоит в том, что это была крупнейшая катастрофа американской внешней политики пойле Вьетнама, последствия которой могут быть ещё более длительными и губительными.

Однако, для того, чтобы судить об этом провале, нужны точные критерии. После распада в 1991 г. Советского Союза первоочередной заботой американских политических деятелей стали гарантии контроля за гигантским российским арсеналом ядерного и другого оружия массового поражения, а такие гарантии им могла дать только Россия процветающая, политически стабильная, мирно и тесно сотрудничающая с США по наиболее животрепещущим международным проблемам. Начался XXI век, но Россия и российско-американские отношения явно далеки от нарисованного идеала.

Столь же эффектное поражение потерпели и финансовые специалисты по посткоммунистической России, и по сходным причинам. Они с азартом кинулись в этот великий крестовый поход, который для них означал «зарождение российского рынка». Используя «лучшие умы, какие только могли собрать Уолл-стрит и Вашингтон», они также намеревались построить «нью-Америку» на Москве-реке. Среди этих «лучших умов» был и Джордж Сорос — миллиардер, финансист и филантроп, который пообещал лично «направить средства для разрешения сегодняшних проблем российской экономики» {13} 13 Scott Horton в Harriman Review, Dec. 1998, p. 50; Soros в Open Society, June 1992, p. 5. .

Американские инвесторы по-своему тоже были миссионерами, как и администрация Клинтона. «Известные американские советники по инвестициям распределили по пакетам большую часть предложений по российским облигациям», — напоминает нам бывший корреспондент «Wall Street Journal». И он же: «Американские брокеры написали книгу о том, каким им видится промышленное возрождение России». Предложения, которые они рассылали потенциальным клиентам, перекликались с высказыванием одного американского бизнесмена, уже обосновавшегося в Москве: «Это рай для предпринимателя. Бог весть, когда ещё эта страна… станет похожа на Соединённые Штаты». Вот почему «вслед за американскими инвесторами, возглавившими натиск» {14} 14 По поводу мнения бизнесмена см Paul Tatum (двумя годами позже убитый в Москве), в NYT, Nov. 4, 1996. Также см. письмо от российского советника по инвестициям в NYT (Sept. 7, 1995), которое заканчивается словами: «Страна со 150 млн. населением стоит на пороге грандиозного взрыва экономической активности. Будьте там!» По поводу других цитат см. Matthew Brzezinski в WP, Sept 17, 1999. , в Россию устремились также толпы искателей лёгкой наживы с Запада.

Масштабы поражения этого крыла крестового похода имеют количественное выражение, во всяком случае, приблизительное. По отчётам западных банкиров и инвесторов, только в результате российского финансового кризиса в августе 1998 г. они потеряли от 80 до 100 миллиардов долларов, что явилось крупнейшим в истории единовременным ущербом. (Один Фонд Сороса потерял 2 миллиарда долларов, а ряд мелких фондов полностью обанкротились). Поражение американских финансистов в посткоммунистической России выразилось и в другом. Их проекты и предприятия дали жизнь грандиозным схемам отмывания денег и прочим сомнительным сделкам {15} 15 «Fitch IBCA Comment», Sept 8, 1998, March 4, 1999; Timothy L. O'Brien on Soros в NYT, Dec. 6, 1998; Joseph Kahn и Timothy L. O'Brien on Goldman, Sach & Co., ibid., Oct 18, 1998; O'Brien, ibid., Sept 5, 1999; O'Brien and Raymond Bonner, ibid., Feb. 17,2000. .