Ганс-Петер Мартин - Западня глобализации: атака на процветание и демократию

Усилители с обратной связью все более повышают степень глобального единообразия. Согласно прогнозу нью-йоркского видеохудожника Керта Ройстона, логическим конечным продуктом в области культуры стал бы монотонный американский «визг» по всему миру [36] Интервью начиная с октября 1986 г., последнее 23.7.1996 в Нью-Йорке. . В какой-то степени подтверждением этому является молодежный театральный авангард от Томска в Сибири до Вены и Лиссабона, вот уже несколько лет шумно имитирующий каждую деталь нью-йоркской сцены двадцатилетней давности с ее нарочитой яркостью красок, назойливым шумом, обилием нещадно орущих телевизионных мониторов — какая скука [37] Посещения галерей в Томске в апреле 1994 г., Лиссабоне в ноябре 1993 г. и Вене: «Coming up» Junge Kunst aus Psterreich, Museum Moderner Kunst Stiftung Ludwig Wien, 20-er Haus, 11.6.—15.9.1996. . Понемногу распространяется мнение, что во времена, когда все кричат, гораздо более возбуждающей и эффективной альтернативой может быть просто тишина [38] Интервью Петера Туррини с декабря 1994 г. по август 1996 г. в Вене, Ретце и Брегенце, первые выдержки в Der Spiegel, 18/95, S. 192 ff. .

В рамки предсказанного Ройстоном «глобального визга» удачно вписалось и «трио теноров» — Хосе Каррерас, Пласидо Доминго и Лучано Паваротти, — совершившее в 1996 году мировое турне. На переполненных стадионах от Мюнхена до Нью-Йорка огромные аудитории в большинстве своем едва ли слышали что-либо, кроме основных мелодий любимых ими классических произведений. Дабы посетители концертов именитой троицы ощутили себя причастными к уникальному событию, удручающее однообразие репертуарной сборной солянки каждый раз разбавлялось какой-нибудь изюминкой, отличавшей одно выступление от других. И надо сказать, что на всех четырех континентах, охваченных турне, зрителя разных национальностей, несмотря на разделяющие их культурные барьеры, часто в едином порыве вызывали исполнителей на бис. Для японцев три звездных тенора исполнили «Кава-но нагаре найоми», задушевный гимн вечно текущей реке. А рядом с Дунаем, который никак не назовешь голубым и ныне перегорожен дамбой как раз перед Венским стадионом, где выступили теноры, в ушах 100 000 немцев, чехов и венгров, в основном нуворишей, звенел застольный хит «Вена, Вена, лишь ты одна» [39] Посещение концертов в Вене (13.7.1996) и Нью-Йорке (20.7.1996). .

При определении того, что должно понравиться различным нациям, трио чародеев бельканто вполне могло бы использовать опыт покорителя людских глоток номер один — Coca-Cola. В Китае этот гигант по производству безалкогольных напитков продает свою коричневую шипучку с одним вкусом, а в Японии — с другим: напиток подслащивается в соответствии с культурными предпочтениями и особенностями региона [40] The Economist, zit. nach Manager-Magazin Spezial, 1/96, S. 9. . Во время Летних олимпийских игр 1996 года Coca-Cola в своих трансконтинентальных рекламных роликах использовала слегка расплывчатый слоган «для фэнов», но в знойной Атланте проницательные рекламодатели компании напрямую апеллировали к потеющим зрителям, написав на автобусах спортсменов: «Болельщики всегда хотят пить!» [41] Визит в июле 1996 г. .

И в Европе спорт как продукт культуры быстро приспосабливают к сообществу болельщиков, которое в силу стойких предпочтений радо любой знакомой упаковке. Президент ФИФА Жоао Авеланж хочет, чтобы в футбольных матчах было больше рекламных пауз, как в американском футболе [42] Интервью в феврале 1991 г. в Рио-де-Жанейро. , в то время как германская Бундеслига стремится изменить имидж, ориентируясь на американскую Национальную баскетбольную ассоциацию. Привязанность к рекламному образу вытесняет чувство принадлежности к культуре, в которой ты вырос, поэтому мюнхенская «Бавария» продает в Гамбурге больше маек со своей символикой, чем две команды местной лиги, «ХСВ» и «Сан-Паули», в совокупности. Продажа болельщикам подобной продукции уже приносит ведущим клубам больше денег, нежели все статьи их доходов в начале 90-х годов, включая права на телетрансляцию матчей, вместе взятые. По мнению исследователя спорта Ганса И. Штолленверка, в силу того, что подогревающие интерес болельщиков разногласия между традиционно соперничающими командами разных городов естественным образом возникают все реже, «их приходится создавать искусственно даже между игроками, игроком и тренером, тренером и руководством клуба» [43] Der Spiegel, 21/96, S. 191. . Подобно своего рода глобальной лавине, сметающей все на своем пути, спрос млрд на поток товаров, рекламируемых в мировом масштабе, неумолимо подчиняет себе торговые улицы больших городов. «Превращение жажды в потребность в кока-коле», как однажды презрительно охарактеризовал этот процесс социолог Айвен Иллич, завершилось [44] Интервью в ноябре 1992 г. в Бремене. . Во всех крупных городах доминируют знакомые торговые марки: Calvin Klein, Kodak, Louis Vuitton и иже с ними. Идеи и промышленные товары подвергаются глобализации наряду с музыкальными вкусами и ассортиментом фильмов немногих оставшихся кинотеатров. Они становятся все более однотипными, и темпы этой ассимиляции порой таковы, что угрожают разорением традиционным национальным поставщикам. Последней жертвой этой лавины стала Вена, в прошлом столица империи. Бесчисленные магазинчики, оригинальное оформление которых придавало центру города приятный и самобытный облик, были вынуждены закрыться после того, как Австрия в начале 1995 года вступила в Европейский Союз, главным образом из-за одновременной отмены строгого регулирования арендной платы. Сети международных магазинов занимают лучшие места; унылого вида закусочные, фирмы — изготовители вызывающе откровенного нижнего белья и аптеки, оборудованные по последнему слову техники, открывают свои стерильные отделения.

Живущие в странах с процветающей экономикой горожане из среднего класса с невообразимой легкостью перемещаются по уменьшающейся голубой планете, совершая как деловые, так и увеселительные поездки. Уже 90 миллионов человек имеют постоянный доступ к Интернету, и к ним каждую неделю присоединяется еще по полмиллиона [45] IDC-Deutschland Info, 17.1.1996. . Венский фотограф, родившийся в земле Форарльберг, знает теперь нью-йоркский Уэст-Сайд лучше, чем Инсбрук; лондонскому биржевому маклеру ближе его коллеги в Гонконге, чем управляющий отделением банка в Саутгемптоне. Оба мнят себя непредубежденными космополитами, вовсе не подозревая о том, что их глобальные «связи» зачастую весьма провинциальны и ограничиваются их собственным окружением. Журналисты, специалисты по компьютерам или актеры путешествуют чаще и интенсивнее, чем дипломаты или деятели внешней политики: утром они еще могут быть в маленьком венгерском городке, ублажая отчаявшихся клиентов или ведя переговоры с потенциальными, днем — на запланированной деловой встрече в Гамбурге, вечером — у новой, но уже почти утраченной подружки в Париже, на следующий день — где-то в штаб-квартире компании, а затем летят в США или на Дальний Восток. Каждый, кому по пробуждении требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, на каком континенте он провел ночь, принадлежит к своего рода авангарду путешествующих по миру. «Смотрите, как бы вам по прилете обратно не встретиться на регистрации в аэропорту с самим собой!» — эту старую шутку, однажды адресованную Гансу-Дитриху Геншеру в бытность его министром иностранных дел, теперь повторяют столь непоседливым людям немногие оставшиеся у них друзья. Вместе с тем многие завидуют их подвижности, их высоким доходам и даже их «космополитическому» образу жизни.