Дмитрий Рогозин - НАТО и Россия. Наш ответ на угрозы Запада

Наши собеседники имеют полное представление о позиции российской стороны в вопросах дальнейшего продолжения и возможного развития отношений с Альянсом, но интенсификация последних контактов связана с одним делом – мы можем сколь угодно долго говорить о наших противоречиях, смотреть в прошлое, но есть проблемы, которые связаны с сегодняшним днем и, тем более, с днем завтрашним.

Угрозы и вызовы XXI века, в отличие от нас, крайне недипломатичны, и напоминают о себе ежедневно, с этим приходится считаться и Брюсселю, и Вашингтону, и Монсу, и Москве. Хочу сразу подчеркнуть и напомнить, что не Российская Федерация была инициатором приостановления контактов с Альянсом, тем более замораживания сотрудничества в целом. Напомню, что события развивались иным образом.

Российская Федерация всегда была заинтересована в том, чтобы в чрезвычайное время, которое сложилось после нападения грузинской армии на Южную Осетию, именно чрезвычайные консультации между Россией и Организацией Североатлантического договора были включены на полную мощность. Однако этого не произошло.

Мы сегодня говорим о необходимости и целесообразности восстановления в том или ином объеме – хочу подчеркнуть, не в прежнем объеме, а в том или ином объеме – нашего сотрудничества с НАТО. Если Совет Россия – НАТО в том виде, в котором он существовал до 7 августа, не смог продемонстрировать свои возможности как эффективный орган политических чрезвычайных консультаций в тревожный момент, значит, что-то заложено в его механизме порочное, что должно быть, безусловно, исправлено коллективными усилиями.

Именно на этом мы будем настаивать, проводя совместный анализ событий последних четырех месяцев.

Отталкиваясь от предстоящих событий 2–3 декабря, я хотел бы подчеркнуть, что мы, конечно, не ожидаем никаких извинений перед Российской Федерацией за те грубости, которые мы услышали в августе этого года. Мы реалисты и прагматики, поэтому не будем требовать того, что невозможно. Но, честно скажу, что нас по-прежнему не может не коробить, во-первых, такая крайне запоздалая реакция на события, такое инертное отношение к тому, чтобы расставить все точки над i и признать Саакашвили инициатором бойни на Южном Кавказе.

Мы тем более крайне недовольны результатами пленарного заседания Парламентской ассамблеи НАТО, на котором слово было предоставлено грузинскому президенту, а российскому официальному представителю, несмотря на мои неоднократные обращения к руководству этой ассамблеи, в чем вы можете убедиться в документах, которые лежат перед вами на столе, было отказано в этом выступлении.

Поэтому, мы считаем, попытка спрятать голову, как страус в песок, попытка уйти от объективной оценки того, что произошло в Южной Европе, на Южном Кавказе, это, в общем-то, говорит о слабости позиции наших политических оппонентов, хотя они остаются по-прежнему партнерами. Мы будем последовательно, терпеливо работать с нашими партнерами, осознавая ошибочность взглядов и их оценок, поскольку мы все же исходим из того, что живем в мире взаимопереплетенном, а потому мы надеемся на то, что здравый смысл вернется наконец-то в головы наших европейских друзей, и они все-таки назовут черное – черным, а белое – белым.

Мы, безусловно, уже сейчас готовы проанализировать документы, которые примут министры иностранных дел 2–3 декабря. Мы ожидаем, что будут даны оценки в отношении Украины и Грузии. Мы уверены в том, что в нынешних условиях речи о ПДЧ в отношении Киева и Тбилиси быть не может в силу понятных, надеюсь, для всех обстоятельств. В то же время мы ждем позитивного сигнала со стороны штаб-квартиры в адрес России, поскольку, как я хочу еще раз подчеркнуть, мяч находится на поле наших партнеров.

Однако я бы очень просил наших партнеров не предпринимать публично пропагандистских усилий с тем, чтобы отягощать текст заявления в отношении сотрудничества с Россией какими-нибудь непонятными, противоречивыми, я бы даже сказал, внутренне антагонистическими комментариями. Заявления насчет того, что НАТО нужны как расширение, так и добрые отношения с Россией, не подходят ни по смыслу, ни по времени. Поскольку нельзя заявлять о страсти выйти замуж, и при этом о ненависти к мужчинам, как классу – либо одно, либо другое.

Мы предпочитаем, чтобы в заявлении в начале декабря появились рациональные последовательные элементы, обращенные в будущее, прежде всего, а не ритуальные пляски вокруг тупикового пути, по которому до сих пор шло руководство Альянса.

Кроме того, я хотел бы подчеркнуть, поскольку НАТО будет отталкиваться от известной формулы “no business as usual” в своих новых заявлениях, что я бы не хотел бы, чтобы новая формула звучала как “small business as usual”. Ситуация в мире требует гораздо более глубокой вовлеченности и России, и НАТО в решение международных вопросов. Все мы свидетели того, как активно начинает обсуждаться инициатива о новом Договоре о европейской безопасности. Я бы назвал это «инициатива евроремонта».

Кроме того, безусловно, в мире происходят важнейшие события, в том числе, у берегов Сомали – государства, которое сегодня никем и ничем не контролируется, и продолжающиеся захваты десятков гражданских кораблей в зоне Индийского океана и в Красном море, требуют совершенно иного качества взаимодействия и между НАТО и Европейским союзом, Российской Федерацией, но, конечно, с участием африканских государств.

Поэтому время не ждет, и мы считаем, что нельзя сейчас продолжать протирать штаны во всяких бюрократических кабинетах, пора все-таки отказаться от идеологизмов, от идеологических догм и немедленно приступить к решению тех вопросов, по которым необходимость, я бы сказал, перезрела. Россия к этому готова, но во многом, я еще раз подчеркну, это будет зависеть от итогов встречи министров иностранных дел 2–3 декабря.

Коллеги, давайте я отвечу на ваши вопросы.

Хочу сказать, что, пользуясь логикой Джеймса Аппатурая, можно сказать, что руководители НАТО напоминают людей, которые перед носом у почтальона захлопывают дверь. Мы, как вы помните, договорились с НАТО еще в июне, сразу после возвращения Президента Медведева из Берлина, где он и сформулировал свои подходы, о том, что мы проведем свою дискуссию, пользуясь официальным характером работы Совета Россия – НАТО, по такого рода предложению.

Мои коллеги в июле, собравшись специально на дополнительное заседание Совета Россия – НАТО (обычно в июле НАТО предпочитает уже готовить плавки для пляжа), провели дискуссию с нашим участием и задали мне около 30 подробнейших вопросов в отношении данного российского предложения, и я как добрый партнер, как прилежный ученик евроатлантической школы, подготовил соответствующие ответы, которые принес в своем портфеле 24 сентября в штаб-квартиру НАТО. Однако двери были заперты.