Владимир Винников - Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего

Не меньшее влияние на международную ситуацию оказали падение мировых цен на сырьё, произошедшее в связи с распродажей стратегических запасов СССР, а также выход на рынок массива советских технологий, в том числе засекреченных и «закрытых». Кроме того, последовавшие за крахом ГКЧП разрыв производственных связей и падение ВВП во всех «постсоветских» государствах открыли их внутренние рынки для импорта. Именно эти факторы привели к кратковременному всплеску западной экономики в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века и, одновременно, — к долгосрочному экономическому прорыву КНР, поскольку относительный вклад сырьевых компонентов в стоимость производимой продукции значительно снизился, а рабочей силы — увеличился.

«Феномен Крючкова»

Разумеется, все эти процессы не могли пройти мимо внимания партийных и государственных органов власти. Однако значительная, если не большая часть советской номенклатуры уже к началу «перестройки» была заинтересована в смене своего статуса формальных управляющих общенародной собственностью в полноценных собственников-капиталистов. И ради этого была готова поступиться не только принципами коммунистической идеологии, но и интересами своей страны, фактически играя роль «агентов влияния». Самым показательным с данной точки зрения является поведение верхушки КГБ СССР во главе с В. А. Крючковым, которая уже по своей позиции не могла не понимать, куда и зачем ведет страну горбачевская «перестройка». Однако она не только заняла позицию «благожелательного нейтралитета» по отношению к «перестроечным» процессам, но и активно участвовала в их реализации, как это было, например, в процессе уничтожения ГДР и падения Берлинской стены, как это было в Румынии и в других странах Восточной Европы, а также в союзных республиках, где все «народные фронты» создавались из агентуры и кадрового резерва «чекистов», в основном по линии «пятерки», и за реализацию этих проектов несли ответственность местные руководители комитета. Более того, верхушка КГБ нередко даже направляла действия «перестройщиков», самым ярким проявлением чего, стало, на наш взгляд, подписание В. А. Крючковым и Б. Н. Ельциным 6 мая 1991 года соглашение о создании КГБ РСФСР с передачей в эту структуру части имущества и кадрового состава союзного КГБ. То есть тем самым Крючков де-юре признал суверенитет России задолго до ГКЧП и уничтожения Советского Союза. Само собой, данный акт трудно представить как личное решение главы КГБ — оно наверняка было согласовано с М. С. Горбачевым. И если так, то предположение о том, что Горбачев, Крючков и Ельцин «играли в шесть рук» одну и ту же пьесу, можно считать фактически доказанным, а эпизод с избранием Б. Н. Ельцина 29 мая 1990 года председателем Верховного Совета РСФСР только с третьей попытки: после «критической» речи в его адрес М. С. Горбачева, который уже тогда вызывал отвращение и отторжение значительной части консервативно настроенных депутатов, а также загадочного снятия «в порядке партийной дисциплины» кандидатуры лидера российских коммунистов И. К. Полозкова, — приобретают совершенно иное качество. Получается, что Горбачев уже расчетливо сдавал смертельно опасную для него власть своему преемнику. Кстати, практически ту же самую операцию в 1999 году «провернул» и Б. Н. Ельцин, выдвинув на первую роль в государстве В. В. Путина.

С этой точки зрения, представлять верхушку КГБ и лично В. А. Крючкова как группу недалеких или же «мягкотелых» людей, попросту «прозевавших» идущие в стране процессы, — конечно, можно и безопасно, но ни в коем случае не соответствует действительности.

Анализ их действий в период «перестройки» и особенно в рамках ГКЧП показывает, что имеются только два варианта логичного и непротиворечивого ответа на вопросы о том, почему не была отключена связь у президентов СССР и РСФСР, не взят под контроль «Белый Дом», а самое главное — не интернированы Ельцин и его ближайшее окружение, что было легко сделать и на аэродроме «Чкаловский», куда Ельцин приземлился, возвращаясь из Алма-Аты, и по дороге из аэропорта, и на правительственной даче, оцепленной спецназом КГБ, куда он поехал и начал было пить из-за начавшейся депрессии…

Но на следующий день страна увидела совсем другого Ельцина, решительно и без всякого сопротивления берущего все рычаги власти в свои руки, переподчиняющего союзные министерства и ведомства республиканским российским, ничуть не боящегося последствий этих своих неконституционных и преступных по советским законам действий. Кто был или говорил с ним вечером 18-го и/или ранним утром 19 августа? Кто дал ему гарантии необходимости и безопасности его действий? Этого мы, наверное, никогда не узнаем. Но Крючков, если и не был сам этим таинственным незнакомцем, то наверняка знал, не мог не знать, кто им является.

Так вот, согласно первому варианту ответа, председатель КГБ СССР был лично настолько порядочным и деликатным человеком, что просто не мог допустить решения, связанного с «насилием», а тем более — с «кровью». Что на фоне всего вышесказанного, не говоря уже о кровавой истории «перестройки» и «постперестройки», выглядит весьма и весьма маловероятным.

Второй и, как нам представляется, куда более обоснованный вариант ответа состоит в том, что само создание ГКЧП, ведущую роль в котором играл именно В. А. Крючков: собирал членов ЦК и правительства, знакомил их со «страшилками», подготовленными «своим» ведомством, от угрозы массового террора в столице со стороны «демократических боевиков» до угрозы скорой отставки той или иной фигуры, — всё это осуществлялось вполне профессионально, намеренно и целенаправленно, с целью вовлечь заранее сформированную и консервативно настроенную часть советской «верхушки» в нелегитимный процесс, подтолкнуть ситуацию к конституционному «вакууму», а затем в решающий момент сбросить свою силовую составляющую, обеспечив победу «демократическим силам». Особая роль Крючкова в ГКЧП подтверждается также и тем, что бывший председатель КГБ СССР, в отличие от других «гэкачепистов», даже не был помещен в тюрьму Лефортово, а приезжал туда с правительственной дачи для проведения различных следственных мероприятий: допросов, очных ставок и т. д.

Мы помним, как всё начиналось

С расстояния прошедших лет теперь достаточно легко можно идентифицировать политическое ядро «перестроечного» процесса. Корни горбачевской перестройки уходят напрямую к периоду хрущевской «оттепели» и последовавшей за ней брежневской «разрядки», когда, судя по всему, подготовительную «предперестроечную» работу в рамках партийно-государственного аппарата вела «коминтерновская» группа, тесно связанная с международными параполитическими структурами, видимыми и влиятельными представителями которой, судя по всему, были Отто Куусинен, Михаил Суслов, Юрий Андропов и целая «грибница» иных, куда менее заметных, но, возможно, не менее значимых функционеров.