Владимир Винников - Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего

Впрочем, как писал осенью 1941 года, когда войска нацистского Третьего рейха накатывались на Москву, один из величайших мыслителей в истории человечества, академик Владимир Вернадский, «нет никаких сомнений, что ноосфера победит». А США и их союзники по Pax Americana, в том числе — украинские неонацисты, полностью стали противниками земной ноосферы, поэтому их крах — только вопрос времени.

В зарубежных и отечественных экспертных кругах сегодня распространены в основном четыре группы сценарных разработок относительно ближайшего будущего мировой политики, и все они так или иначе связаны с тем, что неконтролируемый извне рост суммарного потенциала КНР в высшей степени тревожит «вашингтонский обком», где сегодня уже открыто рассматривают «красного дракона» в качестве главного стратегического противника Соединенных Штатов в первой половине XXI века и предпринимают все усилия, чтобы максимально затруднить его дальнейшее развитие.

Первая группа сценариев предусматривает выход КНР на доминирующие позиции и смену «глобального лидера» в современном мире. При этом предполагается не только дальнейший рост китайского потенциала и решение существующих противоречий внутри страны, но и постепенная или даже обвально быстрая — например, в результате финансово-экономического кризиса — деградация Соединенных Штатов. Разумеется, геостратегический конфликт по оси КНР-США не является «игрой с нулевой суммой», где проигрыш одной стороны равнозначен выигрышу другой, и наоборот. Однако, судя по всему, переход человеческой цивилизации к новому технологическому укладу окажется невозможным до и без разрешения данного конфликта в пользу одной из сторон. В этом отношении выдвинутая Зб. Бжезинским еще в начале 90-х годов идея добиться сохранения геостратегического паритета с Китаем путем согласованных действий по расчленению и разделу России выглядит пусть и чрезвычайно опасной для нас, но всё-таки нереализуемой утопией, поскольку совокупные затраты на реализацию данного сценария и последующее использование «российского наследства» (разумеется, прежде всего в сырьевом отношении) значительно превосходят ожидаемые прибыли. Впрочем, приход к власти явного протеже Уолл-Стрита и ученика Бжезинского Барака Обамы, можно сказать, в значительной мере реанимировал именно этот вариант развития событий, поскольку ни информационно-финансовой (при Билле Клинтоне), ни военно-технологической (при Джордже Буше-младшем) матрице действий США ощутимой победы над Китаем им добиться не удалось.

Конкретных вариантов превращения КНР в безусловно доминирующую «мир-экономику» ближайшего будущего чрезвычайно много, они в значительной мере различаются по срокам и по механизмам своего осуществления, однако их суммарную вероятность можно оценить примерно в 70 %, что является чрезвычайно высоким показателем.

Стоит также заметить, что подавляющая часть таких сценариев предусматривает восстановление евразийского «Хартленда» на основе российско-китайского сближения, бывшего реальностью в 50-е — начале 60-х годов XX столетия.

Вторая группа сценариев основывается на предположении о том, что глобальная геостратегическая ситуация окажется каким-то образом «заморожена» приблизительно в нынешнем статус-кво, что подъём КНР и деградация США пойдут какими-то невообразимо медленными темпами, а другие потенциальные «мировые центры силы», от Европы до Индии, будут лишь загипнотизированно наблюдать бесконечную погоню китайского Ахилла за американской черепахой. В реальности такой «конец истории» выглядит принципиально невозможным — тем более, что замедление темпов экономического роста и вызванное этим обстоятельством массовое разочарование населения моментально поставят под сомнение легитимность власти КПК, однако из уважения к теории вероятности мы не можем считать шансы данного сценария стремящимися к нулю и обозначим их классической цифрой статистической погрешности в 4 %.

Третья группа сценариев предрекает современному Китаю судьбу Советского Союза 80-х годов: проигрыш по различной комбинации внешних и внутренних причин геостратегического конфликта с Америкой, деградацию и распад страны на несколько «новых независимых государств», включая, разумеется, Уйгуристан и Свободный Тибет. Несмотря на то, что подобное развитие событий полностью противоречит текущему историческому тренду, его вероятность исключать не стоит — более того, она далеко не нулевая, в пределах примерно 15 %.

Наконец, четвертая, катастрофическая группа сценариев основывается на допущении того, что Китай станет одной из двух противоборствующих сторон в масштабном военном конфликте — понятное дело, с использованием атомного оружия, поскольку иначе победу «красного дракона» можно считать гарантированной. Разумеется, второй стороной такого конфликта в современных условиях могут выступать либо Соединенные Штаты Америки, либо Россия. И только в первом случае (последний следует отнести к третьей группе сценариев) взаимное ослабление Америки и Китая приведет к появлению на мировой сцене некоей «третьей силы» в качестве нового глобального лидера современности. Вероятность такого китайско-американского столкновения составляет не более 10 %.

Сегодня оптимальными для нас (и для Пекина) представляются среднесрочные сценарии выхода Китая к ситуации «глобального лидерства», поскольку его политические элиты практически не имеют приемлемой для остального человечества модели развития — их интересы направлены пока на достижение максимально возможного комплекса геостратегических преимуществ над США, включая сюда особенным пунктом решение «проблемы Тайваня» и удовлетворение более мелких территориальных притязаний Пекина. Лозунг «Китай для китайцев!», который является в Срединном государстве само собой разумеющимся, достаточно легко может быть трансформирован в лозунг «Весь мир для китайцев!», однако такая трансформация вряд ли будет принята остальным миром. Но никакой картины «желаемого будущего», приемлемого для всего человечества в идеологическом, политическом и социальном измерении, Китай пока предложить не в состоянии. Но Америка — уже не в состоянии, поскольку «свобода» и «демократия» изношены её политиками до состояния нового платья короля из знаменитой сказки Андерсена. И вот-вот найдется (или уже нашёлся?) мальчик, который во всеуслышание крикнет: «А король-то — голый!»

Похоже, что в Пекине если не понимают этого, то подсознательно очень хорошо чувствуют, а потому не стремятся форсировать события и даже, наоборот, прикладывают определенные усилия для максимальной консервации нынешнего статус-кво — с постоянным медленным улучшением для КНР (например, покупка «статусных» компаний, брендов и технологий и т. п.).