Наталия Нарочницкая - Сосредоточение России. Битва за русский мир

На Западе Украины, в Закарпатье, особенно среди русинов, и сегодня немало людей, разделяющих эту позицию.

– Какие цели преследуют американцы, поддерживающие узурпаторов в Киеве?

– Запад захотел взять все – ему надоело вихляние Украины при Ющенко, при Януковиче. США переоценили себя и ох как недооценили Россию! Исходя из поставленной в 1991 году цели – оторвать полностью и бесповоротно Украину от России, чтобы устранить Россию как великую державу, Майдан им показался шансом, этим инструментом. Майдан начинался как довольно пестрый – там были и студенты, и просто люди, протестовавшие против коррупции, против разочаровавшей их власти. Но уже с января майдан был превращен в инструмент слома всей ситуации. Сначала прошло факельное шествие неонацистов с портретами Бандеры, которое не смутило «поборников демократии» в США и Брюсселе. Майдан был отдан пароноидальным, ненавидящим Россию боевикам, для того чтобы свергнуть законную власть, совершить переворот, для того чтобы оторвать всю Украину от нас, превратить ее в форпост НАТО. Все это очевидно дирижировалось американцами, которые в итоге так перестарались, что оказались, как в сказке о рыбаке и рыбке – у разбитого корыта.

– Что вы ждете от запланированных на 25 мая президентских выборов на Украине?

– Нынешние руководители в Киеве, незаконно захватившие власть и поправшие Конституцию, их спонсоры за рубежом стремятся как можно скорее через выборы легитимизировать политическую власть на Украине. Выборы должны пройти на всей территории страны, иначе они не могут считаться состоявшимися. Но пройдут ли они на юго-востоке Украины? В этом я не была уверена и месяц назад. Сегодня же чудовищные преступления «хунты» уже точно обрекли страну на раскол, вызвали такое противостояние, что ставит ее на грань распада. Юго-восток проснулся, консолидируется, и все преступления киевских властей, гибель людей только ведут к мобилизации и консолидации национально-государственной воли русских областей нынешней Украины. Народ скажет свое слово. Впереди у нас очень сложное и ответственное время, время быть едиными, как в канун Великой Победы мая 1945 года!

Григорьев: – Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! У нас в гостях руководитель Института демократии и сотрудничества (Париж) Наталия Алексеевна Нарочницкая.

Наталия Алексеевна, чем сейчас занимается организация, которую вы возглавляете? Мы знаем, что долгие годы вы являетесь известным российским политическим деятелем. Что из себя представляет Институт демократии и сотрудничества?

Нарочницкая: – Вообще-то, он был создан для прямого диалога и дискуссий по самым важным для общества темам: функционирование демократических институтов, выборы, проблемы суверенитета, права человека, международная политика, прямой диалог между российским и французским так называемым гражданским обществом. Правда, никто толком до сих пор не определил, что это такое, но мы как-то интуитивно это понимаем.

Без ложной скромности могу сказать, что, как мне кажется, нам удалось создать настоящую европейскую неправительственную организацию.

Григорьев: – Институт имеет статус европейской организации, то есть он зарегистрирован?

Нарочницкая: – Он зарегистрирован как некоммерческая организация во Франции – по французскому закону от 1901 года. У нас маленький, компактный, постоянный персонал. Два человека в Париже, директор по общим вопросам и директор по исследовательским, то есть по содержательным программам – Джон Локленд. Это, кстати, очень удивило всех там, потому что были скептические разговоры о том, что вот какая-то кремлевская структура, в которой, наверняка, будут работать отставные полковники или пенсионеры-советники МИД.

И вдруг моим вторым главным человеком становится известный британский журналист Джон Локленд, вообще не разведчик, в свое время преподававший в Оксфорде. Я познакомилась с ним под бомбами в Белграде. Он печатался в The Times, кстати, был единственным британским журналистом, который в газете The Guardian во время Беслана стыдил Запад за то, что они называют убийц «повстанцами». Я поддерживала с ним отношения с 1999 года и пригласила его, и он с радостью согласился, переехал с семьей. Он британец, гражданин ЕС.

В наших семинарах, программах всегда участвуют отнюдь не только российские консультанты или выступающие, но обязательно европейцы, конечно, прежде всего французы. Но на каждый семинар мы приглашаем какого-нибудь юриста, профессора какого– нибудь университета из Бельгии.

Григорьев: – Какие темы вы обсуждаете на семинарах? Как они проходят?

Нарочницкая: – Каждый месяц-полтора мы проводим круглый стол или семинар по очень важным темам. Например, в декабре у нас был круглый стол с участием бывшего министра иностранных дел Франции Ролана Дюма по Ливии. Мы обсуждали международно-правовые следствия того, что Запад сделал с Ливией, какое значение это имеет для мирового сообщества, для международного права, для понятия «суверенитет». Выступали два немецких юриста из очень серьезных университетов. Кстати, подробности будут скоро вывешены на нашем сайте.

Григорьев: – Кстати, чтобы не уходить от этой темы, может быть, расскажете, как французский истеблишмент, вообще гражданское общество Франции воспринимает прошедшую в Ливии кампанию, смену режима и, конечно, роль самой Франции?

Нарочницкая: – Конечно, есть люди, которые относились к этому неодобрительно. Но я считаю, что мне имеет смысл работать именно с респектабельной частью истеблишмента, которая так или иначе участвует в принятии решений, я бы сказала, выражает некую озабоченность.

Многие не то чтобы осуждают, но считают, что это было очень непродуманно и чревато в будущем негативными последствиями для Европы, для Франции. Многие понимают, что в основном это все-таки Америка как самое сильное государство, хотя все считают, что неизбежно она постепенно превратится просто в один из сильных центров, что дивиденды достанутся ей.

Некоторые, в том числе и наши эксперты, считают, что старушка Европа, которая сейчас в кризисе, может быть, за счет того, что нефть будет под контролем, хоть как-то поправит свои дела. Это не факт, потому что кризис – системный. И проблема в другом – в страшном количестве беженцев после этих арабских революций. И, конечно, на Италию и Францию страшно обрушилось это либеральное доктринерство Евросоюза, которое не позволяет защитить свои границы. Конечно, это все тоже создает огромные проблемы. И французы откровенно возражают против этого.