Николай Губенко - Театр абсурда. Во что превратили Россию

Теперь социализм – их великий враг, страшный суд, которого они боятся. Думали ли они когда-нибудь, что, собственно, содержится под этим словом «социализм»? Вряд ли. Социализм в серьезном значении – наука, исследование вместо веры, понимание вместо послушания.

Как пишут поляки сейчас на стенах своих зданий: «Если это не был социализм, то верните нам то, что было».

Не могу избежать соблазна процитировать еще раз Чехова. «Я не верю в нашу интеллигенцию, – говорил он, – лицемерную, фальшивую, истеричную, ленивую. Я верую в отдельных людей. Я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России и там и сям – интеллигенты они или простые мужики. В них сила, хотя их и мало. Они играют незаметную роль в обществе, но работа их видна»…

Надеюсь, что в этом зале присутствует именно такая народная интеллигенция. Несмотря на все унижения и позор настоящего, несмотря на частичное дезертирство, в минуты поражения и упадка народная интеллигенция говорит: мы – великий русский народ. И знаете почему? Потому что наш народ – самый терпеливый народ. Русский народ в начале XX века уничтожил рабский труд, освободил ценой невосполнимых потерь от фашизма Европу, построил индустриальную сверхдержаву, совершил чудеса в науке, дал в искусстве неисчислимо много талантов, он цивилизовал, восстановил письменность и языки малых, прежде вымиравших народов, он дал другим народам надежду на социальную справедливость.

Что же делать интеллигенции в эту трагическую эпоху? Прежде всего не путать трагическое с безнадежным. Надо сопротивляться злу. Пусть это будет не героизм, а обыкновенная честность. Не «где тепло, там и Родина», а «Родина там, где народ, где боль, где унижение, голод и мор». Понятно, что такой выбор предполагает большой объем духовного содержания, мужества и порядочности. Если я считаю, что ничего не могу изменить в делах моей страны, то я и впрямь ничего не смогу. Мой оптимизм вот в чем: я верю, что мы способны влиять на события. И если, несмотря на все наши усилия, нам придется пережить беду, мы можем восторжествовать над нею, сказав: «Мы сделали все для восстановления справедливости».

Сегодня народная интеллигенция – на корабле невольников. Она добровольно приковала себя к этой галере ответственностью за судьбу народа. И пусть на этой галере много надсмотрщиков, пусть кровоточат ладони, слезятся глаза и нечем дышать – интеллигенция не должна бросать весла, а должна грести. В годы смуты, неуверенности и потери цели, когда журнализм заменяет философию, порнография – любовь, мистика – религию, астрология – астрономию, интеллигенция должна быть надежной опорой народа, который не разучился чувствовать и думать.

1997 г.

Уважаемые депутаты!

Любопытно, что вопросы символики мы рассматриваем 8 декабря – в день подписания беловежских соглашений. Надеюсь, что принятие символики не будет столь губительно.

Совершенно очевидно, что целью тех из нас, кто хочет и будет жить в России, является укрепление государственности. Среди них будет и Президент Путин, который, внося законопроекты по символике, пытается достичь согласия в обществе.

С болью вынужден констатировать, что сегодня достижение согласия в обществе нереально – прекрасная, но, увы, едва ли исполнимая и достижимая цель. В то же время ни одна часть общества не сильна настолько, чтобы силой склонить другую к капитуляции.

Много раз, особенно перед выборами, власть призывала общество к согласию и при этом ничего не делает для согласия. Президент Путин дает шанс к примирению.

Понятно, что достижение согласия в обществе могло бы стать едва ли не определяющим ресурсом развития России на ближайшие годы, поэтому каждая фракция сегодня должна найти в себе волю проявить мудрость и найти аргументы в пользу согласия.

Почему же я, коммунист, позволю себе голосовать за двуглавого орла и триколор? Это нелегкое решение. С этими символами связано бесчестье стрелецких казней, трагедии декабристов, Ленского расстрела, Кровавого воскресенья, эпоха царской России – тюрьмы народов, предательство Власова и так далее. Но Суворов, но Кутузов, Нахимов, Корнилов, но русский народ, на который история обрушивала страшные испытания и который всегда был главным героем, будь то борьба с наполеоновским нашествием, будь то севастопольская эпопея. Сколько достоинства, сколько терпения и страданий, сколько преданности Родине!

«Клянусь честью, – писал Пушкин, – что ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, как нам ее дал Бог».

Для меня и красный флаг, и Герб СССР прекрасны, полны благородного смысла. Я жил под ними, под ними погибли отец и мать. Но мы не удержали советский строй.

Флаг и герб, конечно, несут в себе идеал, но они не должны быть вопиющим противоречием с реальностью государства. Если ОМОН под красным флагом дубинками разгоняет голодных шахтеров, то это не просто театр абсурда, это святотатство. Ни абсурд, ни святотатство с укреплением государства не совместимы. Не должно быть красного флага солидарности над городской управой, если в городе замерзают жители, а городничие в это время строят виллы на Канарах!

Армия – другое дело, она и сегодня защитница народа, его жертвенная часть, в ней и сегодня солдат говорит генералу «товарищ». Для армии красный флаг совершенно естественен и имеет глубокие исторические традиции.

Теперь о Гербе. Раньше он был символом воссоединения народов Российской Империи в союз. В советском гербе земной шар выражал идеал всечеловечности, соединения людей на основе братства. Сегодня эта идея придушена. Идет глобализация под сапогом золотого миллиарда. Сейчас время двуглавого орла. Пусть зорко смотрит на обе стороны, пусть видит, что помимо попытки вернуться к дореволюционной идеологии, скажем прямо, Россия медленно, но верно возвращается к состоянию нищеты, беспризорности, голода и холода. Поэтому орел и триколор адекватны нынешнему положению России. А советские флаг и герб на время уйдут. История не кончается. Похоже, что нас еще так прижмут, что мы все под Красный флаг соберемся (он ведь не от сытости у нас появился).

Хорош ли был наш социализм или плох? Истинными судьями станут совсем другие люди, и это будет в иные времена. Очевидно, что большинство людей в стране воспринимают 10 лет строительства капитализма как национальную катастрофу. В Польше, например, люди пишут на стенах: «Если это был не социализм, верните то, что было!» Поэтому понятно, что выбитые из колеи, глубоко страдающие от крушения советского строя люди хотят слышать прекрасную, родную музыку Александрова. Они воспринимают Гимн как символ сплочения и силы народа, символ таких наших действий, при которых наш народ выходил из самых тяжелых испытаний. Я думаю, что сегодня наш Гимн просто поможет многим выжить. Правда, это не входит в планы отдельных реформаторов, готовых построить у нас процветающий капитализм при условии, что наше население убавится на две трети. А если это так, то не стоит близко к сердцу принимать советы людей, которые давно уже живут в других странах и встают под чужие гимны. Каждый имеет право распорядиться своей жизнью по-своему, но следует ли учитывать мнение тех, для кого понятие Родины давно уже заменили зоологический эгоцентризм и сумма прописью?