Михаил Ходаренок - Щит и Меч нашей Родины

Остается только радоваться, что в ведомстве, так полюбившем слово «группировка», еще не дошли до терминов «оперативное построение» и «эшелонирование». Можно ни секунды не сомневаться, что и в этом случае мы стали бы свидетелями удивительных по своей глупости перлов.

Да что там группировка. На самом деле болезнь бездумного употребления категорий и терминов оперативного искусства и стратегии зашла куда как дальше. И что хуже – началась подмена их смысла и содержания, изобретение нового и более чем нелепого военного языка. И этой заразой поражены не только любители термина «группировка», а многие другие ведомства. И военное, кстати, далеко не в последнюю очередь.

В частности, очень часто мы слышим словосочетание «на Северном Кавказе нейтрализован очередной боевик». Непонятно, что означает нейтрализован? Ранен, убит, пленен? С ним проведены политзанятия? Он вступил в правящую российскую партию? Это всего лишь один и маленький пример, когда за набором слов смысла события не видно. Но картина в целом куда как хуже, чем это словосочетание.

Химия и военное искусство

Выражаясь словами классика, можно смело говорить о внезапной языковой революции в Вооруженных Силах в середине 90-х годов уже ушедшего в историю XX века. Из нашего военного лексикона как-то незаметно, понемногу ушли простые и ясные понятия – «рассечь», «окружить», «разгромить», «истребить», «принудить к безоговорочной капитуляции».

Взамен появились и пустили прочные корни обтекаемо-округлые маниловские словосочетания: «пресечение любого вооруженного насилия», «прекращение войны на возможно более ранней стадии и восстановление справедливого и прочного мира», «создание предпосылок для урегулирования конфликта путем переговоров на приемлемых условиях», «локализовать», «нейтрализовать», «стабилизировать» и, наконец, «вытеснить».

Военный новояз за последние годы развивался буквально семимильными шагами. В устные и письменные выступления российских военных и политиков просто ворвались эти медико-химические термины – «локализация», «нейтрализация», «стабилизация», на первый взгляд, не имеющие никакого отношения к теории военного искусства. Войскам приказами и директивами ставятся задачи уже не разгромить и уничтожить противника, а «локализовать конфликт» (причем предусматривается, что конфликт может быть как внутренним, так и межгосударственным). В случае крупномасштабной агрессии даже предполагается «локализация района вторжения», то есть речь идет только об ограничении места (размаха) и распространения военных действий группировок агрессора. Заметим, предусматривается не окружение, рассечение группировок противника, разгром и пленение врага в предельно короткие сроки, а какая-то непонятная локализация.

Современными теоретиками этот термин трактуется следующим образом: «Воспрещение подхода в зону конфликта вооруженных формирований и доставки материальных средств по суше, морю и воздуху в целях ограничения распространения вооруженных столкновений по месту и времени, снижения интенсивности боевых действий и создания условий для скорейшего разрешения конфликта».

Во-первых, что такое «воспрещение подхода»? Если речь идет об оперативно-стратегических резервах противника, то задача войскам должна ставиться на разгром и в конечном итоге на уничтожение резервов врага, а не какое-то абстрактное воспрещение.

Во-вторых, как можно перевести на нормальный военный язык «ограничение распространения вооруженных столкновений по месту и времени»? Войскам выйти к 0.00 на рубежи N-M и X-Y и перейти к обороне? Или есть какой-то другой вариант толкования в оперативных директивах и боевых приказах?

В-третьих, как понимать командующему или командиру выражение «снижение интенсивности боевых действий и создание условий для скорейшего разрешения конфликта»? Снижение интенсивности, вероятно, означает редкую стрельбу (один выстрел в час к примеру). А какие, интересно, могут быть условия? Ведь в ходе боевых действий по отношению к противнику возможны только два условия: капитуляция и безоговорочная капитуляция. Или есть еще и другие, неизвестные?

Зараза всяческих словесных «новаций» уже глубоко пропитала жизнь и деятельность Вооруженных Сил и добралась до других силовых структур. Однако такие непонятно-расплывчатые задачи действующей армии и флоту ставились далеко не всегда. В качестве примера руководящих указаний войскам рассмотрим слова Александра Суворова: «…неприятель нас не чает, считает нас за сто верст, а коли издалека, то в двух– и трехстах и больше. Вдруг мы на него как снег на голову. Закружится у него голова! Атакуй, с чем пришел, чем бог послал! Конница, начинай! Руби, коли, гони, отрезывай, не упускай!.. Коли, пехота, в штыки!.. Работать быстро, скоро, храбро, по-русски!.. В окончательной победе, конница, гони, руби!».

Согласитесь, подобные формулировки не допускают их двоякого толкования и не ставят подчиненных в тупик. И через двести с лишним лет слышатся барабанный бой и пение труб, зовущих в атаку. Или вот, к примеру, времена не столь далекие – выдержка из приказа Верховного главнокомандующего маршала Сталина (март 1945 года): «…войска 2-го Белорусского фронта после двухнедельной осады и упорных уличных боев завершили разгром окруженной группировки противника и сегодня, 6 марта, полностью овладели городом-крепостью Грауденц – важным узлом обороны немцев в Восточной Пруссии…»

С учетом особенностей сегодняшнего военного лексикона этот приказ, вероятно, выглядел бы так: «…после двухнедельной локализации завершили нейтрализацию окруженной группировки противника и стабилизировали обстановку в городе Грауденц».

В моду не так давно вошло словосочетание «пресечение агрессии». Это по замыслу авторов означает решительное применение различных форм борьбы и противодействия агрессору вплоть до демонстрации военной силы в сочетании с политико-дипломатическими и другими средствами для прекращения планируемого или начавшегося акта военной агрессии на его ранней стадии. Все, на первый взгляд, логично за исключением «прекращения акта военной агрессии на его ранней стадии». Перевести эту, прости господи, ерунду на язык оперативных директив и боевых приказов практически невозможно.

Языковые преобразования зашли уже слишком далеко, чтобы считаться просто неудачной шуткой. Как, например, в наше время могут трактоваться некоторые задачи Вооруженных Сил? В качестве примера: «…при возникновении вооруженных конфликтов и в военное время – локализация и нейтрализация приграничных вооруженных конфликтов боеготовыми войсками (силами)…» Это отрывок из Военной доктрины государства, между прочим. Так что заболевание локализацией – случай более чем запущенный.