Михаил Ходаренок - Щит и Меч нашей Родины

Общеизвестно, что боевые приказы в Вооруженных Силах выполняются точно так же, как они ставятся. Предельно четко и категорически сформулированная задача, не допускающая ее неоднозначного толкования исполнителями, – залог последующей победы. Если же боевые приказы и оперативные директивы формулировать, употребляя при этом слова «прекращение», «пресечение», «локализация» и «нейтрализация», успеха в бою и сражении ожидать трудно.

Ключевое слово десятилетия

К таковому, вероятно, можно отнести слово «отражение». Несмотря на то, что сегодня угроза крупномасштабной войны так и не вышла из области гипотетических военных опасностей, все поголовно готовы (больше на словах, конечно) отражать агрессию, причем во всех возможных сферах – от суши до космоса. «Отражение» вообще становится культовым термином отечественной военной науки на стыке XX–XXI веков.

Это, по всей видимости, прямой результат умственного застоя 60—80-х годов и перестроечной смуты. На рубеже 80—90-х приказано было предать забвению наступательные операции. Войска, штабы, вузы, НИИ прекратили исследовать и осваивать атакующие действия. Даже были наскоро придуманы такие термины, как «оборонительное оружие», «наступательное оружие», «оборонительные соединения и части». В академиях и училищах навязывалось изучение преимущественно обороны, а наступлению отводилась чуть ли не второстепенная роль.

Достаточно краткая эпоха «нового мышления» уже давно канула в Лету, однако наследие этого вредоносного времени в армии, что удивительно, так и осталось. Только в Вооруженных Силах РФ додумались запрягать телегу впереди лошади – ставить в уставных документах оборону впереди наступления. Если обратиться к зарубежному опыту, то оборона в руководящих и уставных документах стоит впереди наступления лишь у бундесвера ФРГ – и по вполне понятным причинам.

Это далеко не мелочь, каковой она представляется многим военачальникам, и поныне превратно толкующим соотношение материального и духовного на поле боя. С виду элементарная перестановка мест слагаемых представляет собой крупную ошибку психологического характера: в подсознании у каждого командира начинает откладываться: сначала оборонюсь, отобьюсь, отражу противника, а уже потом перейду в контрнаступление. Таким образом, заведомо сковываются инициатива, решительность и невольно происходит подчинение воле возможного неприятеля. Одним из следствий засилья в военной теории и практике оборонческих настроений, безусловно, явился упадок крайне необходимой каждому офицеру и генералу агрессивности (в нормальном смысле этого слова).

Другие силовые структуры

По закону сообщающихся сосудов военный новояз добрался и до других силовых структур, в том числе и до внутренних войск МВД. Как, например, внутренние войска собираются тушить внутренний вооруженный конфликт? Это звучит приблизительно так: «Целью применения военной силы для пресечения внутреннего вооруженного конфликта являются скорейшая нормализация обстановки, восстановление законности и правопорядка, обеспечение общественной безопасности, оказание необходимой помощи населению и создание условий для урегулирования конфликта мирными средствами».

Цели, безусловно, благородны и понятны. Только вот как их добиться, какими методами и способами, чтобы произошла «скорейшая нормализация обстановки»? Речь ведь идет о регионе, охваченном вооруженным мятежом, где кровь льется ручьями и любое промедление множит число жертв. Как быть? Стрелять негромко, бомбить несильно, убивать небольно, зажигательные средства применять, однако при этом всерьез никого и ничего не обжигать? Вернемся еще раз к словам Суворова: «…Надо атаковать!!! Холодное оружие – штыки, сабли! Смять и забирать, не теряя мгновения, побеждать все, даже невообразимые препятствия, гнаться по пятам, истреблять до последнего человека!.. В дома не забегать, неприятеля, просящего пощады, щадить, безоружных не убивать, с бабами не воевать, малолеток не трогать…»

Один из секретов суворовских побед в этом и заключается – предельно четкая постановка боевых задач. Ведь в словах русского военного гения все понятно и рядовому, и генералу. Если бы так приказы отдавались войскам и силам, задействованным для подавления выступлений вооруженных сепаратистов, мы бы вряд ли знали многие из сегодняшних бед.

В формулировании «задач нового типа» наблюдается причудливая смесь элементов политического урегулирования и мер чисто военного характера, причем и те, и другие лишены необходимой жесткости и решительности. Паллиативы в условиях вооруженного конфликта, как известно, приводят только к стремительному ухудшению обстановки и последующему поражению. Примеры в современной российской истории, к сожалению, уже есть.

Что же делать? Стальной волей, твердой рукой и железной метлой очистить военный язык от вредоносных и бессмысленных наслоений последних лет. Вернуться к его животворящим истокам. Другим силовым ведомствам как минимум освежить знания стратегии и оперативного искусства и прекратить бездумно употреблять военные термины. Группировки из служебных собак, гидрантов и пожарных автомобилей на направлениях главного и других ударов не создавать.

Похоже, в ходе реформы Вооруженных Сил 2007–2012 годов пользовались только инструментами плотника и столяра.

Не так давно одна девушка публично поделилась своими взглядами на важнейшие проблемы строительства Вооруженных Сил, вопросы применения армии и флота, состояние военного образования. Что меня лично всегда искренне умиляет в военных экспертах подобного рода, так это полнейшее отсутствие какого бы то ни было образования по требуемому профилю, а тем более опыта службы и руководства частями и подразделениями. К величайшему сожалению, махровые и крикливые дилетанты (а имя им легион), до исступления и пены на губах убежденные в своей правоте, суть одна из печальных примет нашего смутного времени.

Для начала сразу скажу, что я в данном случае ни за красных, ни за белых (это тема совершенно другого исследования). То есть ни за Анатолия Сердюкова, ни против него, ни даже против девушки – автора этих высказываний. Я только по делу – скажем так: о некоторых подходах к строительству армии и флота.

Начнем с высказываний девушки: «…Конечно, я сильно отличаюсь, видимо, от большинства по взглядам на Сердюкова. Я считаю, что это был единственный реформатор армии, который у нас был».

Временной промежуток автор не уточнил (то есть годы с такого-то по такой-то или конкретный исторический период). Тогда о чем разговор? Кто бы сомневался, Анатолий Сердюков как реформатор Вооруженных Сил – фигура, сравнимая по величию с Иваном Грозным, Петром Великим и товарищем Сталиным.