Михаил Ходаренок - Щит и Меч нашей Родины

Только в этом случае можно говорить о равноценном вооруженном противоборстве. Иначе любая военная кампания приобретает характер безнаказанного избиения со стороны такого противника, как США. В этом варианте американцы напоминают средневековых рыцарей, которые в ходе подавления крестьянских восстаний врывались на полном скаку в толпы пахарей и скотоводов, вооруженных косами, топорами и вилами, и в свое удовольствие рубили их налево и направо, не неся при этом никаких потерь. И в данном случае армия Асада – это толпа крестьян, оснащенных пиками из переделанных кос.

Теперь несколько слов о моральном состоянии войск, находящихся под постоянным огневым воздействием современных авиационных средств поражения. Представим себе мотопехотный батальон, который занял оборону (подготовил так называемый батальонный район обороны). Над ним пролетел истребитель-бомбардировщик и сбросил несколько бомб JDAM. В прежние времена в случае применения бомб свободного падения по теории вероятности шансы уцелеть для личного состава и техники были бы весьма высоки. Сейчас совершенно другая картина. Промах боеприпасов типа JDAM всего лишь несколько метров. И даже если противник сбросил несколько бомб, то каждая из них попадет в чувствительные элементы боевого порядка – в командно-наблюдательный пункт батальона, позицию минометной батареи батальона, склад боеприпасов, землянку командира, укрытые в окопах боевые машины пехоты. Случайностей не будет. Будет такая картина: один боеприпас – один пораженный объект. А теперь представьте моральное состояние войск, которые находятся под ударами подобного типа неделю. А месяц? А больше?

И в качестве главного вывода. А многим ли отличается современная Российская армия от сегодняшней сирийской (при ведении боевых действий только обычными средствами поражения)? Надо дать откровенный ответ на этот вопрос – очень немногим. В лучшем случае только числом. Наши Вооруженные Силы не представляют собой, если можно так выразиться, хорошо организованной единой боевой системы, в которой органически были бы сопряжены оборонительные и наступательные вооружения.

В частности, боевой и численный состав войск ПВО после многочисленных реформ не отвечает даже самым минимальным требованиям по поддержанию необходимого баланса сил и средств на стратегических направлениях. А после оргштатных преобразований последних лет ПВО/ВКО и вовсе не является единым боевым организмом. Мы и поныне не имеем дальнобойных высокоточных средств поражения и их носителей (за исключением разве что нескольких опытных). Что касается РЭБ, то следует, наверное, привести всего лишь один пример. На любом из американских авианосцев есть несколько специализированных самолетов РЭБ. У нас во всех Вооруженных Силах нет ни одного. Подчеркну еще раз – ни одного.

Что у нас остается на достаточно высоком уровне? Только стратегические ядерные силы. Но на высоком ли? Это тоже сегодня вопрос. Во всяком случае, многочисленные неудачные запуски «Булавы» заставляют нас усомниться и в этом.

В Сирийском конфликте Россия может быть только проигравшей стороной.

Текст написан накануне операции ВКС России в Сирии в начале октября 2013 года.

По имеющимся данным, Россия намерена быстрыми темпами наращивать военное присутствие в Сирии. Очевидно, Москва в скором времени планирует выступить на стороне Башара Асада в вооруженном конфликте в этой стране. Именно в этих целях в Тартус и Латакию перебрасываются вооружение и военная техника ВС РФ, специалисты, бойцы и командиры. Попробуем оценить предпринимаемые Москвой меры с оперативно-стратегических и военно-технических позиций.

Сформулируем все это в виде кратких тезисов. Далеко не все оценки могут показаться приятными на вкус и цвет. Возможно, ряд из них покажется чрезмерно острым. Но если предельно смягчить формулировки, суть происходящего от этого изменится мало.

1. Внешняя политика России как отражение чаяний самых широких народных масс

Наверное, начиная с 1894 года внешняя политика России перестала быть каким бы то ни было выражением глубинных геополитических и национальных интересов русского народа. Император Александр III, похоже, стал последним русским правителем, заявившим: «Все Балканы не стоят жизни одного русского солдата». До известной степени и в отдельные периоды своего царствования этому правилу – соответствия внешней политики национальным интересам народа – следовал И. В. Сталин. Но после его смерти разрыв между интересами народа и проводимой внешней политикой достиг просто невероятной глубины. На жителях Костромской, Саратовской, Архангельской и многих других областей радение, к примеру, Никиты Хрущева за интересы мирового коммунистического и рабочего движения, пролетарский интернационализм и мир во всем мире практически не сказывалось, а если и сказывалось, то только в одну сторону – дальнейшего ухудшения уровня жизни. Внешняя политика СССР при позднем историческом материализме окончательно стала проявлением личных амбиций вождей, их лихости и крутости (и даже откровенной продажности – для периода 1985–1991 годов), движением против элементарного здравого смысла и течения. Наконец, проявлением заурядного авантюризма. В этом плане достаточно перечислить только ужимки, прыжки и словесные эскапады Никиты Хрущева. Одна индонезийская история чего стоит. А Карибский кризис? А борьба за освобождение Африки?

И до настоящего времени связь между внешней политикой страны и глубинными интересами народа в полном объеме еще не восстановлена. И современная сирийская история – весьма недвусмысленное тому подтверждение.

2. Предыдущий ближневосточный опыт СССР

По большому счету его можно расценивать как сугубо отрицательный. Тут можно применять только такие выражения: афронт, неудача, провал, поражение, катастрофа. Самая характерная и яркая страница – в 1972 году президент АРЕ Анвар Садат в 24 часа приказал советским военным специалистам покинуть Египет. До сих пор никто не может ясно и понятно, причем медленно и по пунктам, изложить – что мы в те годы на Ближнем Востоке делали? Зачем? В каких целях? Каковы были наши возможные дивиденды от проводимой политики? Кроме сбивчивой и путаной скороговорки от псевдоэкспертов ближневосточной ориентации, содержащей фразы исключительно общего характера, ничего понятного, конкретного и ясного в ответ услышать и поныне нельзя.

3. Возможные союзники

Пока не прослеживаются. Во всяком случае это будут не страны НАТО. Они с интересом (и временами даже с сочувствием) будут наблюдать за развитием ситуации со стороны. Рассматривать в качестве союзников государства-участники ОДКБ было бы по меньшей мере чересчур оптимистично. И дело даже отнюдь не в мизерных военных и экономических потенциалах этих стран. Слишком разнонаправлены государственные интересы внутри ОДКБ. И очень мало общего в ментальности. Этот блок годится, возможно, только для одного – показательных военных выступлений, по форме и духу напоминающих военно-спортивную игру «Зарница», и ни к чему не обязывающих разговоров общегеополитической направленности возле камина. Если переименовать ОДКБ в ППР – пришли, поговорили, разошлись, то это бы, возможно, более полно соответствовало сути псевдовоенного и ни на что практически не годного союза.