Михаил Домогацких - Последний штурм

Шлессинджер пригласил к себе генерала Уэйнда, начальника штаба сухопутных войск.

— На вас, генерал, — с ноткой шутливой фамильярности сказал министр, — я хочу возложить тяжкий крест и послать на Голгофу.

Уэйнд не отреагировал. Ему, кадровому военному, была не совсем понятна ироничная манера выражаться бывшего министра энергетики, в прошлом офицера Центрального разведывательного управления.

— Вы, конечно, понимаете, наверное, где находится сейчас Голгофа Америки, генерал?

— Простите, сэр, — все-таки шуткой попробовал ответить генерал, — ни на одной карте, имеющейся в моем штабе, этот пункт не значится, поэтому я не догадываюсь, что вы конкретно имеете в виду. Но если говорить вообще, то мест, подобных этой библейской высоте, у нас слишком много.

— Я имею в виду Южный Вьетнам, генерал. Там сейчас сложилась очень трудная обстановка.

— Добрых полтора десятка лет я слышу такие слова, когда говорят о Вьетнаме. Что там может быть нового?

— Генерал Тхиеу теряет позиции, его атакуют не только коммунисты, но и католики, буддисты, министры и деловые люди, не говоря уже о стоящих ниже.

— По нашим сведениям, армия Тхиеу уже перевалила за миллион человек, мы дали ей с избытком вооружения. За два прошедших года мы вложили в режим Тхиеу четыре миллиарда долларов. Что же еще можно предложить Сайгону?

— Хороший совет человека, способного быстро разобраться в обстановке и подсказать, что делать.

Генерал улыбнулся:

— Как я догадался, сэр, вы имеете в виду меня, не так ли? Но разве есть человек, способный справиться с этим заданием?

— Да, генерал, и очень надеюсь, что именно вы справитесь с нелегкой миссией. Надо слетать туда и посмотреть своими глазами.

— Я не столь высокого мнения о своих способностях, сэр, как вы думаете. Вы ведь знаете, что там годами сидели генералы Харкинс, Уэстморленд, Абрамс и тысячи других генералов и офицеров. И все смотрели, все советовали, все рекомендовали. А чем кончилось? Поэтому я просил бы вас, если можно, освободить меня от непосильной ноши. Тем более что у меня сейчас слишком много забот с армией дома.

Но Шлессинджер настоял на своем.

Визит Уэйнда не изменил, да и не мог изменить положения. В телеграмме, посланной из Сайгона, генерал сообщал: «Механизм гражданской и военной власти безнадежно расстроен. У гражданских чиновников даже высшего ранга нет возможностей справиться с хаосом, охватившим все стороны жизни; у военных нет мужества и решимости противостоять хорошо организованному противнику». И далее генерал выносил настоящий приговор: «Если Сайгон не в состоянии был удержать свои позиции, несмотря на огромное преимущество, которым он располагал в течение стольких лет, значит, что-то не так в самой системе».

К концу 1973 года в сайгонской армии числилось уже миллион триста тысяч человек. Она была укреплена новыми офицерскими кадрами, закончившими военные училища в Соединенных Штатах, пополнена новой техникой. На ее вооружение были поставлены новые танки «M-48» вместо устаревших «M-41», скорострельные пушки, крупнокалиберные пулеметы, огнеметы, мины. И все-таки она была неспособна изменить обстановку на фронтах.

Начиналась новая страница героической борьбы вьетнамского народа.

В марте 1974 года военный комитет при ЦК Партии трудящихся Вьетнама определил: в создавшихся условиях южновьетнамская революция должна руководствоваться наступательной стратегией, наносить врагу контрудары, переходить в наступление, укреплять и развивать инициативу.

Генеральный штаб, изучив опыт ряда серьезных операций в последние месяцы, доложил Центральному комитету: «Боеспособность наших мобильных войск регулярной армии значительно выше боеспособности врага; война вступила в заключительную стадию; соотношение сил на фронте изменилось: мы стали сильнее, враг — слабее. Поэтому мы можем и должны перейти от действий, имеющих целью уничтожение живой силы противника, к боям, в ходе которых решалась бы задача не только разгрома врага, но и освобождение территорий и прочного их удержания». Далее в докладе говорилось, что в новой обстановке уже недостаточно отдельных, пусть даже хорошо взаимодействующих друг с другом, дивизий. «Нужны более крупные мобильные соединения, которые, действуя на главных направлениях, смогли бы в решающий момент нанести противнику сокрушительные удары, успешно решая основные задачи по уничтожению его регулярных сил».

В преддверии будущих крупных боев началось формирование армейских корпусов, которые явились шагом вперед в развитии всей армии. Впервые создались условия для проведения учений и маневров, чтобы отрабатывать вопросы тактики, взаимодействия частей и соединений, решения оперативных и стратегических задач. Реорганизация армии сопровождалась пополнением ее личным составом, оснащением более совершенным оружием.

Генерал Ле Хань, ставший командиром армейского корпуса, попросил назначить начальником оперативного отдела корпуса подполковника Фам Ланя.

Они встретились в одном из районов Центрального плато, где формировался корпус Ле Ханя. Как раз были самые горячие дни, приходили стрелковые части, поступала техника.

Взяв с собой в машину нового начальника оперативного отдела, Ле Хань выехал навстречу танковым колоннам, подходившим для пополнения корпуса.

— Думали ли вы, товарищ генерал, что скоро станете командовать не только пехотными, но и танковыми батальонами и полками? — спросил Фам Лань.

— Мечтал. Давно мечтал. Помню, планировали мы крупную операцию против американцев в Тэйнини. Я тогда сказал главкому, что у американцев 40 танков. «Да, — сказал он, — это — сила. Нам бы хоть парочку. — Потом добавил: — Но будут у нас танки, и получше «шерманов», будут!» А теперь, понимаешь, Лань, в моем распоряжении танковая дивизия из «Т-34», два дивизиона «катюш», дальнобойная и зенитная артиллерия!

— Я тоже часто мечтал, товарищ генерал. Думал: кончим войну с американцами, перейду я на оперативную работу в штаб дивизии, начну учить бойцов тому, что сам узнал во время учебы. Война еще не кончилась, а вы меня на корпус взяли. Вы на первых порах не ругайте, если не все будет получаться, я ведь столько лет занимался знаете каким делом.

— А ты думаешь, мне все ясно? Тоже надо привыкать к иным масштабам. Будем все помогать друг другу. Да, Лань, а ты не знаешь, где сейчас твой помощник? Как его, лейтенант Куок, что ли?

— Давно уже капитаном стал.

— Нельзя ли его к нам в корпус? Хороший мог бы быть начальник разведки, а?

— Согласен, что был бы полезным в корпусе. Но его теперь не достанешь, командование направило его в Сайгон. Беспокоюсь я за него. Правда, американцы дали ему хорошие рекомендации. Они ведь добились, что ему и министр обороны сайгонской армии присвоил звание лейтенанта. Его взяли в управление бронетанковых войск, экспертом ремонтно-технической службы. Так что интересы нашего командования учтены полностью, — засмеялся Фам Лань.