Михаил Домогацких - Последний штурм

Французское правительство в лице своего министра иностранных дел дало положительную оценку новым инициативам, а газета «Монд» сделала резкий выпад по адресу США: «Для скептицизма, проявляемого американцами, нет ни малейших оснований. Новые предложения имеют особо важное значение в настоящее время, когда индокитайская политика США обанкротилась и зашла в глухой тупик».

Чутко реагировали на американскую позицию в Японии. «Нынешнее поведение Белого дома, — писала «Иомиури», — кажется алогичным. Отклонение предложения Временного революционного правительства означало бы большой удар по престижу США. Войну во Вьетнаме мы не можем рассматривать как «пожар на том берегу». Связанные с Соединенными Штатами военным союзом, мы можем быть сами опалены этим пожаром».

Когда отсиживаться в ожидании более удобной погоды для американской дипломатии стало уже невозможным, в большое турне по странам Азии вылетел Киссинджер. Он провел переговоры с лидерами сайгонского правительства, требуя от них быстрее овладеть положением и с помощью новой техники нанести ощутимые удары по противнику. Но ни Нгуен Ван Тхиеу, ни другие руководители не разделяли оптимизма советника президента. Он не убедил их в том, что Соединенные Штаты поступают правильно.

Потом Киссинджер исчез на несколько дней с горизонта Южной Азии. Даже всезнающие американские корреспонденты не могли найти его следов. Никто не знал даже, в какой стране он находится. Посол в Таиланде сообщил корреспондентам, что Киссинджер почувствовал усталость и решил отдохнуть несколько дней на Цейлоне — там целебны воздух и волны океана.

Девятого июля специальный американский самолет, маршрут которого удалось сохранить в строгой тайне, приземлился на пекинском аэродроме «Шоуду». Прямо от самолета в тяжелой машине марки «Хунци» с пуленепробиваемыми стеклами Киссинджера доставили в резиденцию в Запретном городе Чжуннаньхай. Начались глубоко секретные переговоры Киссинджера с Чжоу Эньлаем. В эти дни американские газеты как бы случайно стали публиковать новые отрывки из беседы Эдгара Сноу с Мао Цзэдуном. Особенно привлекли внимание две цитаты Мао. Одна относилась к январю 1965 года, когда Джонсон пустил на полный ход машину эскалации войны во Вьетнаме. Тогда Белый дом еще испытывал беспокойство: а как поведут себя китайцы? Именно этот вопрос задал американский биограф Мао своему собеседнику. «Китайцы, — ответил тот, — будут воевать лишь в том случае, если американцы нападут на Китай. Неужели это не понятно? У китайцев очень много дел у себя дома».

Да, дел было, действительно, много. Мао уже вынашивал идею «великой культурной революции», в ходе которой помимо устранения своих давних политических соперников, ставилась цель совершить такую перестройку государственной системы, которая позволяла бы при сохранении фасада революционности пойти на сближение с западными странами для создания «широкого фронта против советских ревизионистов».

Через пять лет, встретившись еще раз с Эдгаром Сноу, Мао Цзэдун уже определенно скажет: «Китайцы и американцы не должны иметь по отношению друг к другу никаких предубеждений, между ними должно существовать взаимное уважение на основе равенства».

Три дня продолжались переговоры в Пекине, после которых Киссинджер снова появился на горизонте. На пресс-конференции в Пакистане он сообщил о своем визите в Пекин и о полезных, удовлетворяющих обе стороны беседах с высшими руководителями Китая. Сообщение о том, что правительство Китайской Народной Республики официально пригласило Никсона посетить Китай в подходящее для него время до мая 1972 года, произвело эффект разорвавшейся бомбы. И сразу последовало заявление самого Никсона, что он с удовольствием принял это любезное приглашение, «чтобы установить новые отношения с материковым Китаем».

«Самое меньшее, чего можно было бы ожидать, — писала американская газета «Дейли уорлд», — это то, что Чжоу Эньлай как «ярый поборник антиимпериализма» должен бы дать ясно понять: в ответ на приглашение Никсона в Пекин — США должны прекратить явный саботаж парижских переговоров по Вьетнаму.

Самое меньшее, чего мог бы потребовать Чжоу Эньлай, — это чтобы американские вооруженные силы убрались из Вьетнама к концу года. Китайский премьер не сделал ни того, ни другого».

Заключительной частью длительного турне Киссинджера, в центре которого, как выяснилось, была поездка в Пекин, стал Париж. Он летел в столицу Франции героем. Еще бы! Первое высокопоставленное лицо американской администрации проникло за «бамбуковый занавес» и предложило китайским вождям принять в качестве гостя президента Соединенных Штатов. И они согласились. Киссинджер ни словом не выдал, что почва для такого приема готовилась самими китайцами задолго до того, как его «боинг» приземлился на аэродроме «Шоуду».

В Париже Киссинджер со свойственной ему развязностью, явно демонстрируя, что для него нет ничего недоступного, сказал, что приехал провести заседание «в узком составе». Он хотел повторить «пекинскую атаку» в отношении представителей сражающегося Вьетнама, сказав, что привез «план восстановления мира во Вьетнаме».

— «Новый» американский план, — сказал глава вьетнамской делегации, — это очередная попытка ввести в заблуждение мировое общественное мнение и американский народ. Вряд ли стоило господину Киссинджеру так изводить себя столь длительным и трудным путешествием, чтобы являться на серьезные переговоры с пустыми руками. В ответ на такие шаги, которые служат маскировкой далеко идущего тайного заговора против нашей страны, силы национального освобождения ответят усилением своей борьбы с агрессором. Американское правительство возвело силу в свой культ. Наш народ этим не запугать. Мы достойно ответим на брошенный нам вызов.

«Сейчас вряд ли подходящее время для проявления цинизма, — писала в связи с планом Никсона американская газета «Глоб энд мэйл». — У США нет другого выбора, кроме серьезного рассмотрения предложений коммунистов. Отклонение их будет расцениваться и врагами, и друзьями как продолжение глубоко порочной политики, проводимой сменявшими друг друга администрациями. Правительство США должно хотя бы раз быть честным. Оно должно вести переговоры с позиции доброй воли, отложив в сторону ложь и манипуляции».

Внимательно следили за китайско-американским сближением на Юге Вьетнама. Генерал Ле Хань, ставший командующим одного из участков фронта, провожая заместителя начальника генерального штаба Вьетнамской народной армии в Ханой, спросил, не вызовет ли это сближение изменения тактики американского командования.