Джульетто Кьеза - Мир на пороге войны. Размышления европейца

[5]

– Не являются ли итоги референдумов во Франции и Голландии предтечей тотального разрушения единой Европы?

– Я не разделяю тревог относительно судьбы Европы и оцениваю голосование французов и голландцев положительно. В данном случае люди голосовали не «за» или «против» новой конституции. Проект евроконституции – 400 страниц. Миллионы людей во Франции и Голландии эту конституцию просто не читали. За что или против чего тогда они голосовали? В основном они голосовали «за» или «против» той Европы, которую они знают. Обыкновенные люди, простые граждане – это не специалисты, не политологи, они не разбираются в политических хитросплетениях. Да, во Франции, Голландии в СМИ была развернута широкая дискуссия по поводу конституции. И это – очень положительный момент. Господин Ширак, хотя он консервативный человек, сделал широкий и смелый шаг: он обратился к народу. Слава Богу. Молодец, что так поступил. А народ ему сказал: «Извини, дорогой, но нам не нравится то, что сделано». Такое обращение к мнению народа – большое продвижение вперед.

На сегодня во Франции и Голландии люди об общей Европе знают намного больше, чем в Германии, Италии, где договор по новой конституции был подписан парламентами. А во Франции, Голландии граждане читали, писали, рассуждали на эту тему. В итоге решили: нет. Но это «нет» – не конституции, которую большинство голосовавших не читало, а той Европе, которая строилась все эти годы. Люди недовольны результатом. Если они отвечают «нет», это надо учитывать.

Чем люди недовольны? Ответ простой и ясный: европейцы старой Европы таким образом отвечают, что не хотят терять те завоевания, социальные в том числе, которые имели до сих пор. Между прочим, очень значительные завоевания, создававшиеся в течение целой эпохи. А все, что происходило в последнее время в Европе внутри Европейского Союза, было борьбой между двумя тенденциями.

Одна тенденция – это построение мирным путем нового государственного союза, способного решить серьезные проблемы общества, которые нельзя решить на уровне национальных государств. Такие проблемы есть. Поэтому нужно создать государство на другом уровне. Но что это значит? Значит, что практически все институты демократии, которые существовали до сих пор, теряют влияние. Влияние поднялось на другой уровень, где демократии нет. Это серьезная проблема. При всей критике недостатков буржуазной демократии надо сказать, что в Италии была серьезная демократия, и она действовала. Но парламент Италии теряет влияние и делегирует решение на другой уровень, где никакой демократии нет. В результате власть переходит из рук народа в руки технократии. А там превалируют теневые интересы мощных структур: банки, финансы и так далее.

В результате создается Европа, очень похожая на Америку. Недемократичная, но конкурентоспособная. Вернее, которая хочет быть конкурентоспособной и которая поэтому отказывается от всех социальных завоеваний. Логика здесь проста: в Америке эффективная экономика, выше производительность труда и нет социального обеспечения людей. Давайте следовать Америке… А потом люди задумываются: подождите, мы не хотим лишиться бесплатного медицинского обеспечения.

Но в Америке нет бесплатного медицинского обеспечения. Ну что, вы хотите, чтобы мы были хуже? Ведь надо быть конкурентоспособными. Понятно, где здесь ловушка. Ловушка в том, что эти технократические круги хотят повторить американскую модель и перестроить Европу на американский манер. Но Европа не может быть Америкой, потому что у европейцев другая история, другие традиции. Поэтому и возникло очень сильное сопротивление американизации Европы.

То, что произошло во Франции и в Голландии, тормозит американизацию Европы. Такое голосование – это не плохо, а хорошо. Означает ли это, что Европа будет разрушена? Нет. Это означает, что в Европе усиливается борьба за сохранение европейских ценностей. Европа не умрет.

Чем осложнялась ситуация? Тем, что в 2004 году, когда я избрался в парламент, произошло сильное расширение европейских границ. В состав Европы вошли 10 новых стран. Многие из них вышли прямо из советского опыта. Они вошли в Европу в определенном смысле не под эгидой Европы, а под эгидой Америки, особенно это касается трех балтийских государств, Польши. Не случайно Америка настаивала, чтобы эти страны немедленно были включены в НАТО. И они действительно немедленно вошли в НАТО. Почему? Потому что НАТО живет под эгидой Америки. И Америка таким образом диктовала курс. Скажем откровенно: Америка завоевала руководящие слои этих государств, она управляла ими. И когда они вошли в состав Европы, они взяли с собой в багаже все американские идеи. Я по опыту работы в Европарламенте могу сказать: депутаты, которые представляют эти страны, имеют иное представление о Европе, нежели мы. В итоге Евросоюз очень сильно ослабел.

– Каковы шансы Сильвио Берлускони остаться у власти?

– Остаться у власти Берлускони сейчас очень сложно, невероятно сложно. Он уже исчерпал себя, и это видно: он сильно проиграл региональные выборы и находится в нелегком положении, тем не менее, здесь не все так явно. Итальянские оппозиционные силы совершенно не подготовлены. У них нет идеи. И самый серьезный риск, который мне видится, это то, что через год на выборах Берлускони потерпит поражение, но на его месте будет берлусконизм без Берлускони, чего я опасаюсь, поскольку Берлускони – явный противник для всех, население его не любит. Но когда придут к власти бывшие коммунисты, левые демократы – у них же нет другого видения ситуации. Мне кажется, они ничего пока не могут предложить.

Важно смотреть на ситуацию открытыми глазами. Сапатеро в Испании тоже социалист. Но Сапатеро сразу, с самого начала стал демонстрировать, что он может отстоять свои идеи, даже когда Америка очень сильно давит на него. Он принял решение после победы на выборах вывести своих солдат из Ирака. А в Италии коалиция левых сил не обещает, что после победы выведет войска. Вот в чем разница.

Они связаны между собой, они все принадлежат к одной партии – партии олигархии. Они создали мажоритарную бипартийную систему, когда между левыми и правыми больше сходства, чем разницы. Так пока не везде: во Франции еще не видно этой тенденции, в Германии тоже нет, там сохранилась традиция значительного различия между двумя партиями, в Великобритании сходная ситуация. Но вот в Италии эта тенденция явно видна, в Америке тоже, где разделение на две партии производит одновременно сближение двух монументальных сил. Сближение к центру, все кошки – серые. Не видно никакой разницы.