Михаил Кривоносов - История гражданского общества России от Рюрика до наших дней

Л. В. Черепнин так оценивает запись Шуйского: «… это было отступление от принципов самодержавия Ивана Грозного. Собственно, в 1606 г. Василий отказался от тех прав, признания которых за царем со стороны сословий Грозный потребовал в 1564 г., – безоговорочного права казнить и подвергать опале своих недругов… Таким образом, с 1606 г. наблюдается известный сдвиг во взаимоотношении верховной власти и сословий; в условиях начинающейся гражданской войны и ослабления государства произошел отход от теории и практики самодержавия Грозного». [144]Как видно из дальнейших событий, такой отход принес нашей стране неисчислимые бедствия.

Для народа, отлученного от участия в политической жизни, прежде всего, для жителей российской провинции, правительством Шуйского была пущена в ход фальшивка, призванная подтвердить «законное» избрание царя Василия. Хотя не было ни Земского избирательного собора, ни, соответственно, Утвержденной грамоты (которая, как отметил Л. В. Черепнин, «вряд ли и существовала»), «приверженцы Василия стремятся придать его возведению на царство характер всенародных актов… в тех посланиях, которые по воцарении Шуйского рассылались по городам с извещением об этом событии, проводится определенная политическая концепция. Согласно ей, после смерти Самозванца «митрополиты, и архиепискупы, и епискупы, и весь освященный собор, также и бояря, и дворяня, и дети боярские, и всякие люди Московского государьства избирали всем Московским государьством, кому бог изволит быти на Московском государьстве государем». Выбор пал на князя Василия Ивановича Шуйского, род которого через Александра Невского восходит к Рюрику и который «по коленству» имеет державные права на русский престол. Таким образом, официально признавалось, что воцарение Шуйского произошло по решению земского собора, что ему присягала «земля»». [145]

Несмотря на факты, Л. В. Черепнин весьма субъективно утверждает, что некий «земский собор» все же состоялся: «Произошло взаимодействие двух сил: земского собора как сословно-представительного органа и народного движения». Но он же приводит и вполне логичные выводы других историков, либо отрицающих возведение Шуйского на трон Земским собором, либо считающим то совещание Боярской думы, на котором было достигнуто соглашение, «ничем иным, как пародией на собор». [146]

Это пародийное избрание стало стратегической ошибкой Шуйского. Отказ от созыва Земского собора и, таким образом, от народной поддержки, лишение своих политических соперников возможности бороться за власть мирными методами – в рамках представительного собрания – катализировали очередной виток противостояния «старой» и «новой» элит (вождями которых были, соответственно, Василий Шуйский и Филарет Романов), вылившийся в четырехлетнюю гражданскую войну, закончившуюся победой Семибоярщины, свержением и смертью Шуйского, разгромом его рода.

Уже через неделю после убийства Лжедмитрия, 25 мая, в Москве произошли народные волнения, направленные против нового царя: на площади перед дворцом собралась «чернь», а присутствовавший при этом Я. Маржерет опасался, что Василия Шуйского, в случае его выхода из дворца, может постигнуть участь Лжедмитрия. [147]

В Москве сложилась самая широкая коалиция против Шуйских. В нее входили люди, казалось бы, самых разных политических предпочтений: патриоты, тушинцы, сторонники королевича Владислава на русском престоле. Душой заговора стал Прокопий Ляпунов – известный представитель рязанского дворянства, принимавший участие еще в апрельских беспорядках в Москве в 1584 г. Сам он опасался ехать из Рязани в Москву, но его представлял в столице брат Захар, поддержанный большой группой дворян-земляков. Самое активное участие в заговоре принял глава Боярской думы князь Федор Мстиславский, сторонник воцарения в Москве Владислава Вазы. Пока речь шла об устранении с престола Шуйского, Мстиславского поддерживали Голицыны и Салтыковы – фамилии, хорошо известные в XVII веке уже при Романовых, и, в той или иной степени, являющиеся Романовым родней. Принял участие в готовящемся перевороте и сам глава семейства Романовых, Филарет, купивший у Лжедмитрия II должность тушинского патриарха за огромный самоцвет ценой в бочонок золота.

После бегства из лагеря Тушинского вора, Филарет вступил в соглашение с Сигизмундом III и попытался укрыться в его лагере под Смоленском. Он выехал из Тушина с последними польскими отрядами, но в бою под Волоколамском попал в плен к русским («освобожден», как говорили впоследствии романовские историографы) и был отправлен в Москву, где, по словам Р. Г. Скрынникова, стал вторым по значимости после патриарха Гермогена человеком в Церкви и самым опасным врагом Шуйского.

Активно действовала в Москве и польская агентура, работавшая в тесном контакте с некоторыми из заговорщиков. Медленно продвигаясь к Москве, гетман Жолкевский, по его собственному признанию, посылал тайные письма боярам. Одни письма адресовались сторонникам Владислава, другие разбрасывались по улицам. Письма обличали Шуйского и сулили населению щедрые милости после воцарения королевича Владислава. В письмах Сигизмунду III Жолкевский подчеркивал, что глава Боярской думы князь Мстиславский «сильно действует в пользу королевича». В ответ король старался через гетмана обнадежить боярина «в большой награде». В результате польской пропаганды часть москвичей ходила толпой под окна царского дворца, требуя «поймать Шуйского и отослать его королю».

Шуйский, досиживая в Кремле свое правление, практически уже ничем не руководил. Реальных рычагов власти у него не осталось. Дворянское ополчение устало воевать, дворяне, питавшиеся и вооружавшиеся со своих земельных поместий, во время Смуты обнищали, остались без коней и оружия. Многие дворяне не просто покидали лагерь Шуйского, но и принимали участие в боевых действиях против царя, как это было во время похода Лжедмитрия II на Москву. В середине июля 1610 г. самозванец с «литвой» и казаками подступил к стенам столицы. По смоленской дороге наступал Жолкевский. На Красной площади толпа москвичей скандировала: «Ты нам больше не царь!»

Воспользовавшись беспорядками, участники заговора Захар Ляпунов и Федор Хомутов «на Лобное место выехаша, и з своими советники, завопиша на Лобном месте, чтоб отставить царя Василья». Мятежники захватили патриарха Гермогена и потащили его в свой лагерь у Серпуховских ворот. Там, под крики толпы, решилась судьба царя и всего рода Шуйских. Выступления сторонников царя заглушили крики толпы. Патриарх Гермоген так и не смог переубедить собравшихся мятежников и покинул лагерь. Как утверждает Р. Г. Скрынников, «Патриарх Гермоген мог бы повлиять на исход дела, если бы получил поддержку священного собора. Однако Гермогену противостояли Филарет Романов и другие духовные лица. С авторитетом Романова считались и духовенство, и дума. Митрополит Ростовский действовал, оставаясь в тени. Но его позиция повлияла на исход переворота». [148]Так что Филарет играл ведущую роль в свержении Василия Шуйского.