Егор Холмогоров - Реванш русской истории

Психологическое воздействие георгиевской ленточки было огромно, потому что это был символ силы и он безошибочно очерчивал поле единой нации, единого исторического опыта, единого пространства русского мира поверх беловежских и каких угодно еще границ. В этом символе не было никакой обязательности и принудительности (и когда они, порой, появляются сейчас, это очень плохо) – ты выбирал его сам и во всяком другом человеке с ленточкой ты видел такого же сделавшего свободный выбор.

Эффект верно выбранного символа превзошел все ожидания. Связав нас с прошлым, она открыла дорогу эпическим событиям в настоящем, став символом актуальной борьбы нашей нации за свое достоинство, свои права и свое единство. С нею шли на сопротивление майданному перевороту в Крыму, а затем на референдум о присоединении к России. С нею сражались, погибали и побеждали ополченцы. За нее убивали в одесском Доме профсоюзов, и за нее велено было полиции открывать огонь без предупреждения в той же Одессе год спустя.

«Дело прочно, когда под ним струится кровь». Два незнакомых человека, которых связывала только одинаковая оранжево-черная ленточка на одежде, готовы были отдать друг за друга жизнь и, зачастую, отдавали. Это значит, что нация нашла свой символ – и этот символ работает. Рядом с ним обретены или воскресли другие.

Российский триколор стал знаменем победы. Красный Андреевский флаг Новороссии – флагом борьбы. Но именно георгиевская ленточка стала тем решающим звеном, которое скрепило нацию. Именно она стала важнейшим политическим и государственным институтом.

Что нас объединяет сегодня, к примеру, с Крымом? Может быть, Сбербанк и ВТБ, забоявшиеся американских односторонних мер и фактически сами осуществляющие режим санкций против граждан одного из регионов России? Или же сотовые операторы, которые куда больше переживают о своем украинском бизнесе и по тем же причинам отсутствующие на полуострове? Нет, сегодня нас объединяют с Крымом Наталья Поклонская, пообещавшая эту ленточку носить не снимая, и отвращение к Навальному или Макаревичу, пытающимся на этот счет поглумиться (очень смешно выглядит Навальный, упрекающий Поклонскую в «измене Украине» и не знающий того факта, что прокурор Крыма родилась на территории Луганской Народной Республики).

Почему с такой яростью отрекаются от георгиевской ленточки наши враги и даже бывшие друзья? Да потому, что это символ сильных русских, что сегодня стало понятно, что это не сухой символ безопасного прошлого, а порохом пропахший знак настоящего. Русский с георгиевской ленточкой – это русский, который готов бороться и заставит с собой считаться. Это не тот, кого можно безопасно унижать и советовать «валить в свою Москву, если что-то не нравится».

Разумеется, символ, который сплачивает нацию и реально пробуждает в человеке готовность к большому историческому движению, нуждается во всемерном распространении. И «профанации» тут быть может не больше, чем со звездами и полосами Америки – ограничением тут может быть не измышленная «сакральность», а исключительно личный вкус и чувство такта. Но, право же, меня не раздражает георгиевская лента на бутылке водки. Водка, знаменитые наркомовские сто грамм, сражалась на фронте и была стратегическим фактором в зимних кампаниях. Меня не раздражают девичьи бедра, обвязанные этими ленточками. Почему? Пересмотрите «А зори здесь тихие…», сейчас как раз вышел ремейк. Меня не раздражает георгиевская ленточка на собачьем ошейнике – собаки в войну шли под танки и им не случайно поставлен памятник.

Единственное, где меня, пожалуй, разозлит георгиевская ленточка – это на Андрее Макаревиче. Ну что ж, он долго к этому шел.

7 мая 2015

Те, кто провел в России 9 мая 2015 года, в большинстве своем соглашаются, что пережили в этот день ощущение невероятного эмоционального и культурного взрыва. Как будто долго уплотнявшееся вещество достигло критической массы и в миг вспыхнуло ярче тысячи солнц.

Создается впечатление (и пусть оно не окажется ложным!), что мы присутствуем в уникальной точке культурного синтеза.

Русские как нация и Россия как государство-цивилизация последние годы искали собственную большую культурную форму. Этот поиск шел мучительно – нам достались от прошедших эпох осколки разбитого вдребезги. Подвергаясь со всех сторон атакам и давлению, Россия упрямо шептала: «Я еще не хочу умирать». И мы хватались за эти осколки, но зачастую лишь резали руки.

Мы ощущали правду того, что наши деды выжили и победили в величайшей из войн всемирной истории. Мы почти физически осязали свет истины нашей веры. Мы не могли не восхищаться красотой, мощью, глубиной и разносторонностью нашей культуры, покоящейся на фундаменте блистательной, хотя и весьма суровой государственности. Мы видели как тепло этой культуры согревает среди холодного молчания этих ледяных громад. Мы гордились русским гением, впервые раздвинувшим границы обитаемого мироздания.

Но всё это до определенного момента было рассыпанной мозаикой. Казалось, что русское цивилизационное начало не может быть привлекательно для мира и постепенно теряет популярность в самой России, безвозвратно погружаясь в пучину одновременно культурной и политической гегемонии Запада и демографической гегемонии востока. Единственная идентичность, которая оставалась за русскими, – обижаться.

И вдруг мы ощутили толчки культурного взрыва, в который сперва не могли поверить. Олимпиада 2014 внезапно напомнила миру о величии и красоте русской культуры. О том, что без нас мир сразу поскучнеет. Затем чудо Русской весны – ее фантастическое переплетение восторга, чувства реванша, боли сожженной Одессы, напряжения и ужаса кровавой борьбы Новороссии, обнаружило нашу значительную жизненную мощь.

Россия оказалась одна против всего мира. Как сперва казалось – одна. И впервые за долгие десятилетия не испугалась. Запад, который десятилетиями, столетиями, безошибочно нажимал на кнопки русской души, внезапно сбился с управления. Руководствуясь желанием ударить «самолюбивого диктатора Путина» и «поддерживающих его живущих прошлым русских», Запад попытался организовать бойкот 70-летнего юбилея Победы, дойдя при этом до каких-то совершенно прибалтийских, недостойных англосаксов выходок.

Протокольное политкорректное мероприятие, которое неизбежно бы воспевало «союзнический дух антигитлеровской коалиции» (сидели же год назад на 70-летии высадки в Нормандии за одним столом с Порошенко – и ничего), внезапно превратилось в поле интенсивного символического конфликта.

Целый Госдеп США, скрипя шестеренками, трудился для того, чтобы обеспечить неявку мировых лидеров на наш парад. Тем самым подсчет прибывших и проигнорировавших превратился в «морской бой». Участие в наших торжествах оказалось такой же политической демонстрацией, как и неучастие. И выяснилось, что у России достаточно сознательных и мужественных друзей и на Западе, и на Востоке.