Юрий Мухин - Чужие и свои. Русская власть от Екатерины II до Сталина

Но Николай II в этом вопросе и Кутузова переплюнул, и Спиридович об этом совещании, главном для военных действий в 1917 году, сообщает:

«После завтрака Государь спросил ген. Гурко, много ли осталось вопросов на совещании, которые требуют его личного участия. Генерал ответил, что потребуется с час времени. Тогда Государь сказал, что в таком случае, закончив совещание, он сегодня же выедет в Царское Село».

Как видите, Николая совершенно не интересовало, что это будут за вопросы, насколько они будут трудными и требующими обсуждения и изучения.

Царь совершенно не собирался над этими вопросами лично думать, и ему было наплевать на то, что скажут приглашенные на совещание генералы. Ему важно было узнать, сколько времени ему придется терпеть это мучение.

Это, если вы заметили (проведу параллель), типичное поведение депутатов Госдумы — им плевать, кто и о чем говорит, — они все равно не слушают, так как им это не надо, поскольку, как голосовать, им начальство скажет. Но болтовня утомляет, поэтому депутаты ввели регламент — болтать не более определенного времени. Причем они же считают это решение об ограничении болтовни правильным, не понимая, что только введением этого регламента они уже показали понимающим людям, что депутатам на самом деле не интересны рассматриваемые государственные вопросы, которые они якобы решают.

Но как так может быть? Ведь депутаты за решение этих вопросов от народа деньги получают! Так почему суть принимаемых законов депутатам не интересна? Ответ один: потому, что депутаты за последствия внедрения в жизнь принятых ими законов никак не отвечают, соответственно, зачем им над этими законами думать? Зачем им работать, если можно не работать?

Депутаты — по сути, для России не более чем паразитное образование, хотя сами они этого не понимают и обидятся, если их так назвать. Как видите, Николай II, поступая, как и депутаты, тоже этого не понимал.

Да, но ведь, в отличие от депутатов, Николаю требовалось не кнопку нажать, а подытожить совещание своим решением. Как же он мог свое решение выработать, если не собирался слушать выступающих на совещании, если мнения генералов ему заведомо были не интересны? Депутаты-то, как я сказал выше, голосуют так, как начальство скажет, а Николай, не имеющий начальства, как выкручивался?

А просто: «Затем Государь сообщил генералу, что он предполагает сказать в виде заключительного слова на совещании. Последнее вполне соответствовало взглядам и желанию Гурко. Так совещание и было Государем закончено. На нем было решено произвести весною 1917 года общее наступление, причем главный удар предполагалось нанести армией генерала Брусилова».

Заметьте, вопрос о том, какое решение Николаю принять по итогам еще не проведенного совещания, царь согласовал с Гурко еще до того, как он собирался «выслушать» прибывших на совещание генералов. Но тогда зачем генералы приехали, зачем они были нужны со своим мнением, если царь уже решение согласовал? Ведь на самом деле «царское решение» это в тот момент было решением генерала Гурко — царь, Верховный Главнокомандующий, на исполняющего обязанности начальника своего штаба смотрел как на своего начальника.

Пустое место

И при этом ни царь, ни подобные руководители не понимают, что у тех их подчиненных, кто реально является деятельным человеком, возникает вопрос — а на хрена такой руководитель им нужен? Ну, на хрена любой организации эдакое пустое место? Бумаги подписать? А если дрессированную обезьянку посадить на место царя, научив ее на бумаге подписи чиркать? Ведь чиркнула бы эта обезьяна подпись под решением генерала Гурко не хуже, чем Николай II. Зато насколько бы время принятия решений сократилось, насколько расходы на царя снизились бы! Ни тебе меню золоченых, ни тебе осетрины с раками. Так — пара-тройка бананов. А насколько снизились бы расходы на депутатов Госдумы России, посади там 450 мартышек, дрессированных по сигналу на кнопки нажимать?

Вот теперь поймите: даже если среди подчиненных царя — генералов, министров, высшей аристократии России — большинство и было такими же ленивыми работниками, как и сам царь, то ведь и им нужна была победа России в войне. А царь для этой победы ничего не делал — он был чистой обузой, на общение с которым надо было бессмысленно тратить время и ожидать всяких пакостей от его взбесившейся бабы. Николай II у власти оставлял Россию без головы — без единого управления. Тупой и ленивый царь в это опасное время стал обузой не революционеров, он стал обузой для элиты России. Царь губил русский народ, на что элите, по большому счету, было наплевать, царь губил себя и собственную семью, на что элите тоже было наплевать, но вместе с собою царь губил и саму элиту. А это уже другое дело. Тут уже элита не будет ждать, пока там профессиональные революционеры перестанут между собою грызться, раскачаются и решатся на свержение монархии. Тут уж сама элита свержением царя обязана заняться и займется.

Интересен такой момент. Накануне подписания Николаем по требованию революционного Петрограда отречения от престола его начальник штаба запросил по телеграфу командующих фронтами, как они относятся к этим требованиям революции. Ведь отречением дело могло не ограничиться, революция могла вообще свергнуть монархию (что она и сделала), и тогда могли пострадать и генералы — царские слуги. Сам Николай II, разумеется, ожидал, что генералы, получившие чины, награды и должности от него с супругой, возмутятся, вышлют с фронтов по паре дивизий в Петроград и перевешают всех бунтовщиков. Придурковатый Николай со своей бабой был уверен, что генералы его любят и без него России не представляют.

Но генералы как раз понимали, что Россия может спастись только без него.

И хотя генералы это понимали, но они попали в щекотливое положение — ну, предложат они царю отречься от престола, а революция будет подавлена, и тогда в каком положении они окажутся? Ведь предложение царю покинуть престол — это измена царю, измена присяге (в России военные клялись в верности не государству, а лично царю). И генералы замешкались, начали тянуть время: «Надо обдумать, посовещаться». И ни минуты не колебался только дядя царя — командующий Кавказским фронтом великий князь Николай Николаевич. От него немедленно поступило решительное: «Уходи!» А узнав об этом, за ним уже и остальные генералы сдали своего «Верховного главнокомандующего» на расправу революции.

Летом 1918 года большевики уничтожили Николая II и его семью (убив 19 человек из примерно 60, могущих претендовать на престол). Уничтожили из гуманных соображений, чтобы не ужесточать гражданскую войну еще и участием в ней монархистов. И уничтожили не по суду, а по приказу правительства или местной власти — это не имеет особого значения. По сей день есть достаточно умников, считающих это уничтожение царя преступлением. Эти люди не понимают ни законов, ни традиций народа, на основе которых законы страны должны приниматься.