Елена Иваницкая - Один на один с государственной ложью

Образцовая статья, грозно-установочная. Что на самом деле думали ее авторы, неизвестно. Пропагандисты отлично знали, как меняются по команде сверху святые слова , с которыми герои шли в атаку и на эшафот. Отлично понимали, что Академгородок построен вовсе не для молодежи. Не заблуждались и насчет богатейшего выбора белых булок. А вот понимали они или нет, какие в стране беды и пороки, – это загадка. Неужели они думали, что самая тревожная наша проблема – мальчишка, ворующий цветы с клумбы? Мое предположение: да. Но не в прямом смысле, а в расширительном. Мальчишка – знак, эмблема того, что на самом деле думали власти. Люди у нас плохие – вот что они думали. За словами «советский народ – авангард человечества» скрывалось убеждение, что каждый человек – плохой человек, особенно молодой.

Александр Ваксер разыскал в архиве потрясающее свидетельство: протокол заседания парткома приборостроительного объединения «Светлана». В протоколе с полной откровенностью сказано: «Рабочие кадры – это как раз та червоточина, которая мешает нормальной работе каждого завода, любого цеха нашего объединения. Уходят тысячи, которые не дорожат честью нашего объединения, это летуны природные, рвачи отменные, и после их ухода образуется дыра» (Ленинград послевоенный: 1946 – 1982. с. 404—405).

Червоточина завода – рабочие. Червоточина страны – население. Строй, власть, режим, партия, государство, правительство – они правы всегда. Беда в том, что им достались плохие люди.

Даже если государственные структуры откровенно не исполняют свои обязанности, все равно виноваты жители. Райисполком не организовал уборку льда и снега, но образцовая статья обвиняет «хлопчиков»: пусть бы взяли лопаты и убрали сами.

Это убеждение благополучно сохраняется у властей и сегодня: «Вице-губернатор Петербурга Игорь Албин предложил петербуржцам вооружиться лопатами и самим очистить свои дворы от снега. „Пригласить друзей, взять лопаты и навести порядок хотя бы в своем дворе. Это и для здоровья полезно, и мысли в порядок приводит. Труд облагораживает человека. Равнодушие и иждивенчество убивают и отдельную личность и целые государства“, – напомнил Албин » (https://goo.gl/o8mQRD).

Сохраняется и убеждение, что девушкам нельзя ходить в кафе. Доказательство мы получили зловещее: женщинам «Луганской народной республики» запрещено посещать рестораны и клубы. Так приказал командир бригады сепаратистов Алексей Мозговой: «Патрулю будет дан особый приказ – всех девушек арестовывать, которые будут находиться в кабаках. Всех, я сказал. Пора вспомнить, что вы русские. Пора вспомнить о своей духовности, – заявил Мозговой. Его решение было принято аплодисментами и одобрительными выкриками, впрочем, позже Мозговой уточнил, что пока никто местных женщин преследовать не будет, это было лишь предупреждение» (https://goo.gl/mtzMmx).

Советский режим вменял людям в вину то, что они иждивенцы, которых Родина (=государство = советская власть) поит и кормит . Чувство вины внушали детям упорно и неотступно. А ведь они действительно находятся на иждивении, поэтому вставал вопрос – у кого? Естественный ответ «у мамы с папой» не вызывает у ребенка тягостных чувств вины и страха. Но пропаганда настаивала, что дети находятся на иждивении государства, а их родители… тоже .

Тот самый Михаил Студеникин в книге о коммунистическом воспитании давал методические рекомендации: «Учитель подводит учащихся к выводу: услуги социально-культурного характера бесплатны для каждого из нас, но дорого обходятся государству. На обучение школьника в общеобразовательных школах государство затрачивает около 180 рублей…» («Коммунистическое воспитание учащихся на уроках истории, обществоведения и основ советского государства и права». М.: 204). Каждый ребенок должен был усвоить: ты, иждивенец, дорого обходишься государству. В книжках, заметим, цифры были разные. У Студеникина 180, а в учебнике «Обществоведения» – 260.

Отученные задавать вопросы, дети не спрашивали, но могли подумать: «А у государства-то деньги откуда? Разве не мама с папой своим трудом его содержат?». Тут у Студеникина маленькая недоработка. Учебник «Обществоведение» предусматривает такое сомнение и объясняет черным по белому: нет, государство все дает не только тебе, но и твоим родителям. «По поручению и от имени народа государство пользуется всеми правами собственника. Непосредственно пользуются государственным достоянием все советские люди: рабочие в процессе труда используют машины и станки, учащимся предоставляются в пользование школьные здания, инструменты в мастерских и приборы в кабинетах» (Обществоведение. – М.: 1983. с. 140). Цитировать можно по любому изданию. Эта мысль прошла через все. Твой папа шофер? Твоя мама станочница? Они пользуются государственным достоянием.

В учебник не попала, но в пропаганде была уточняющая идея: государство рабочим все дает , а они виноваты в том, что не оправдывают, не отрабатывают дарованного.

В романе Бориса Горбатова «Донбасс» эта идея проведена прямо. По антирабочей откровенности текст поразительный. Тем более что сталинский лауреат взялся победить роман «Жерминаль» Эмиля Золя. Сравнения возникают постоянно, и они чудовищны. В противовес персонажу «Жерминаля» деду Бессмертному Горбатов сочиняет своего старика-шахтера и поручает ему высказать на собрании антирабочую декларацию. «Для нас, шахтеров, ничего не жалеет правительство! Килограмм хлеба получаем мы в такое трудное время. А как мы оправдываем этот дорогой килограмм? А? Так и товарищу Сталину передайте, Лазарь Моисеевич, мол, горняки сами понимают: стыдно!» (Борис Горбатов. Донбасс. – М.: Молодая гвардия, 1951. с. 219). Такое и вообразить невозможно, однако написано – читайте: рабочие благодарят эксплуататоров за пайку и каются, что плохо ее отработали. Речь идет о мирном времени, но у нас всякое время труднейшее и сложнейшее.

Дед Бессмертный тоже выступал на собрании – залез на пень и высказался: «Все его слова сводились к одному: всегда было плохо и лучше никогда не будет. Однажды их собралось в лесу человек пятьсот, потому что король не желал сократить часы работы; но об этом старик не стал распространяться, а заговорил о другой стачке; сколько он их перевидал! Являлись королевские солдаты, и дело кончалось стрельбой» (Эмиль Золя. Собрание сочинений в 18 томах. т. 10. – М.: Правда, 1957. с. 222). Далеко смотрел дед Бессмертный, но не мог догадаться, что рабочим будет запрещено думать и говорить, как им плохо . Приказано будет думать и говорить: советская власть ничего для нас не жалеет, а мы не оправдываем ее заботу.