Желю Желев - Фашизм. Тоталитарное государство

Насколько реальна угроза фашистского восстания во время военного переворота в тоталитарном государстве можно судить по некоторым документам от 20 июля 1944 года в Германии. Люди, подготовившие переворот, не хотели брать на себя ответственность за убийство Гитлера, боясь вызвать к себе ненависть народа. Они собирались представить убийство Гитлера делом партийной верхушки, преступным актом «бессовестной клики тыловых партийных руководителей». В проекте приказа Витцлебена, который после переворота должен был занять пост главнокомандующего вооруженными силами, говорится: «Фюрер Адольф Гитлер мертв. Бессовестная клика тыловых партийных руководителей, пользуясь создавшимся положением, предприняла попытку нанести удар в спину тяжело борющегося фронта и узурпировать власть в своих политических интересах. В этот час величайшей опасности имперское правительство объявило чрезвычайное положение в стране, чтобы поддержать порядок и право, и возложило на меня исполнительную власть... Представители исполнительной власти отвечают за порядок и общественную безопасность. Любое сопротивление военной исполнительной власти должно быть безжалостно раздавлено. В этот час величайшей опасности единство вооруженных сил и поддержание порядка являются высшим законом» (75—206).

Трюк, с помощью которого заговорщики хотят представить убийство фюрера делом «бессовестной клики тыловых партийных руководителей», не противоречит политической программе переворота: а) арест партийного аппарата и роспуск нацистской партии; б) арест отрядов СС и гестапо. Цель — сразу же внести деморализацию и растерянность в фашистскую систему, направить ненависть фашизированных масс на партийное руководство, чтобы заговорщики таким образом могли явиться в роли спасителей.

Стратегическая цель — сломать хребет тоталитарной системы, т.е. разрушить единство фашистской партии и государства, последовательными мерами изолировать партию от государства и лишить ее средств принуждения — армии, полиции, гестапо и т.д., чтобы сделать возможной ее полную ликвидацию.

Чтобы полнее показать природу фашизма как тоталитарной системы, необходимо привести сравнение с военной диктатурой.

Пропаганда, руководствуясь частными и ограниченными политическими задачами, порой ставит знак равенства между фашизмом и военной диктатурой. Уже стало традицией отождествлять военную диктатуру с фашистской диктатурой и даже с фашистской системой. Без возражений принимается, что основная отличительная черта фашизма — это репрессии, открытый политический террор, запрет на митинги и собрания, уничтожение гражданских свобод личности.

Иногда фашистский характер государства определяют лишь как следствие его антикоммунистического курса.

Во имя строгой научной истины «пропагандистский стиль» должен быть отброшен в сторону при выяснении различий между фашистской и военной диктатурами. Здесь нужен полный и объективный научный анализ.

Различие между этими двумя диктатурами сводится к следующему:

1. Фашизм устанавливает однопартийнуюсистему, обеспечивая полную политическую монополию своей партии, тогда как военная диктатура выступает за беспартийнуюсистему, за роспуск всех и всяких политических партий без исключения: единственная «партия», на которую опирается военная диктатура, это армия.

2. Фашизм рассчитывает не только на неприкрытый физический террор, но и на поддержку широких масс народа (особенно мелкой буржуазии), охваченных всевозможными государственными массовыми организациями. Военная диктатура опирается исключительно на тотальный террор, не будучи в состоянии создать собственную социальную и политическую базу.

3. Фашизм создает свои массовые организации, которыми охватывает все население. Это профессиональные, женские, молодежные, спортивные, детские организации. Военная диктатура запрещает и преследует любые организации и союзы; с точки зрения генеральского мышления, армия — единственная организация, которая оправдывает свое существование.

4. Фашизму удается унифицировать духовную жизнь общества, подчиняя ее своей идеологии, тогда как военная диктатура только терроризирует жизнь общества; в этой области фашизм пытается, кроме разрушительной, вести и позитивную деятельность, военная же диктатура ограничивается только негативными действиями.

5. И, наконец, фашизм создает тоталитарное государство, с помощью которого эффективно контролирует все гражданское общество, а военная диктатура не всегда может построить даже авторитарное государство, о котором обычно мечтают генералы.

Все это делает военную диктатуру очень нестабильной. Опираясь на один лишь террор, она может рухнуть, как только эта опора морально износится. Фашизм же способен маневрировать, опираясь в зависимости от ситуации то на террор, то на идеологические или пропагандистские средства.

Вот почему перед военной диктатурой встает альтернатива: вернуться к принципам традиционной буржуазной демократии или перерасти в фашистскую диктатуру с соответствующей тоталитарной системой. Военная диктатура, пытающаяся существовать дольше, чем это позволяет ее политическая природа, чаще всего оказывается свергнутой новым военным переворотом.

Поскольку военная диктатура опирается только или прежде всего на армию, она не может предотвратить новый военный переворот.

Несравнимо большая стабильность фашистской диктатуры объясняется тем, что, создавая для себя широкую социальную опору в гражданском обществе, она исключает возможность военного переворота в нормальных условиях. Только в случае глубокого политического кризиса, наступившего в результате поражения в войне, армия может свергнуть фашистскую партию с помощью переворота. Разве можно представить себе военный переворот в Германии в 1937 или 1938 году? Само население встало бы на защиту Гитлера и нацистского режима.

В литературе понятия «авторитарное государство» и «фашистское государство» очень часто смешивают или подменяют одно другим как абсолютно идентичные. Это особенно характерно для литературы 30-х и 40-х годов. В исследованиях итальянского фашизма даже у одного и того же автора часто первое понятие чередуется со вторым.

Однако такое употребление этих понятий неоправданно. Оно говорит о поверхностном анализе, при котором явление принимается за сущность, а сама сущность остается нераскрытой. С другой стороны, такая ошибка не случайна, она объективно порождена реальным родством между тоталитарным и авторитарным государствами.