Елена Ларина - Умножающие скорбь. Как выжить в эпоху войны элит

Приложение теории и инструментария деятельности к общественным процессам требует отказа от ряда господствующих догм. Прежде всего, это касается механистического детерминизма и догматического марксизма с их первенством производительных сил над производственными отношениями, базиса над надстройкой, признанием только однонаправленных причинно-следственных связей, линейного прогресса и т. п.

Человеческая деятельность, независимо от ее масштабов – это сложный, вероятностный, неоднозначный процесс. На системном уровне теорию и методологию сложных процессов в России блистательно развивали С. Курдюмов и Е. Князева [66], А. Назаретьян [67]и др.

Необходимый и во многих отношениях достаточный инструментарий практического анализа сложных процессов, характеризующихся кольцевой причинностью и т. п., создали академик П.К. Анохин и его ученик профессор А.В. Судаков [68], и, конечно же, безвременно ушедший из жизни гениальный психолог и методолог Н. Носов [69]. Математический аппарат, необходимый для анализа сложных процессов, включая межэлитный анализ развивает невидимый колледж, образовавшийся вокруг семинара по прикладной математике под руководством Г. Малинецкого [70].

Применительно к общественным процессам, базовый подход и инструментарий использования теории вероятностных, изменчивых процессов заложил Антонио Грамши в «Тюремных тетрадях» [71]. В СССР несколько иной вариант подхода и инструментария, также лежащий в рамках школы сложности, разработал неоцененный выдающийся советский обществовед К.В. Крылов [72].

Наиболее глубоко инструментарий анализа национальных и наднациональных элит и их взаимодействия в рамках рассматриваемого подхода разработал в своей пионерной книге «Колокола истории» и последующих работах А.И. Фурсов [73]. Наконец, своего рода образец использования инструментария анализа сложных нелинейных, вероятностных, многофакторно-детерминированных процессов на глобальном уровне продемонстрировал в своей как представляется не до конца понятой книге «Мировой кризис: Общая Теория Глобализации» М.Г. Делягина [74].

Представляется, что богатство мыслей, концептов, инструментария, разработанных отмеченными выше авторами вполне достаточно для самого скрупулезного анализа наиболее сложных процессов современности. Более того, по скромному мнению автора, на сегодняшний день нигде в мире нет столь мощного аппарата для сложной аналитики и прогностики. При должной шлифовке и экспериментальном применении он позволит коллективам, овладевшим этим смысловым инструментарием, получить по удачному выражению К. Поланьи, «зловещее интеллектуальное превосходство».

Решая задачу анализа домината, необходимо определить своего рода точку сборки, базис для применения мощного инструментария, о котором шла речь выше. Коль скоро главная задача – это распознавание основных кластеров нынешней и будущей паукратии или глобального домината, нужно, прежде всего, определить критерий классификации или распознавания кластеров.

Критерий должен идти, что называется, не от головы и мудрствований, а от практики и повседневной действительности. Любая деятельность предполагает предмет, процесс и результат. Причем, эти три звена взаимно определяют друг друга, и более того, меняются друг с другом. То, что для одного результат, для другого – продукт и т. п. Вполне очевидно, что в этой триаде наиболее определенными являются два ее члена – продукт и результат, которые, в конечном счете, представляют собой тождество. Любой человек в ответ на вопрос – что является главным для дела, ответит – ресурсы. Особенно, если под ресурсами понимать не только продукты и результаты деятельности, но и собственно знания, умения, навыки, в том числе имплицитные, которые и реализуются через деятельность.

Соответственно вполне логично положить в основу классификации паттернов паукратии тип располагаемого ресурса. Такой подход облегчается удивительной по глубине и инструментальным возможностям методологии деятельностно-ресурсного анализа, разработанной С. Кордонским [75].

После, как можно надеяться, небезынтересного обзора оснований деятельностного подхода к реальности и выражения восхищений, пора перейти собственно к заявленному предмету и применить к нему этот подход. При этом важно помнить, ни одна классификация не охватывает все богатство реальности. Она – не более чем инструмент, пригодный для решения одних задач и неприменимый для других. В данном случае мы будм рассматривать доминат в его политико-экономическом контексте.

Наиболее ликвидным, универсальным и конвертируемым ресурсом являются, конечно же, деньги. Вполне понятно, что обладатели этого ресурса всегда входили верхние страты, элиту, правящий класс – доминат, самых различных обществ на протяжении всей человеческой истории.

Зачастую в определенных формациях происходило отождествление денег с капиталом, как самовозрастающей прибавочной стоимости. Однако, здесь важно, что деньги существовали до капитализма, и будут существовать после него. Еще более важно, что деньги – это совершенно особый ресурс, тесно связанный со столь загадочной характеристикой, как время. Житейская мудрость ухватила эту связь и выразила в известной поговорке: время – деньги. Семантика народного языка даже в содержательно-прикладном плане оказывается зачастую на порядки богаче изощренных интеллектуальных построений.

В этой связи целый ряд серьезных мыслителей, живших после К.Маркса, и в чем-то разделяющих его подход, выводили природу денег не из обмена, а из более фундаментальных закономерностей, связанных с обязательной длительностью любой человеческой деятельности, ее протяженностью во времени. Например, Хаим Ф. Мински [76]увязал природу денег с обслуживанием воспроизводственного процесса, в котором между закупкой ресурсов и продажей, либо потребление конечного продукта проходят не только дни и недели, но иногда месяцы и даже годы. Еще более радикально подошел к делу известный антрополог Д. Гребер [77]. Он привел множество доказательств, что деньги появились не в результате обмена, а обслуживают гораздо более фундаментальные отношения, связанные с долгом.

Эти отношения далеко выходят далеко за рамки собственно производственных отношений.

В разные эпохи и времена обладатели финансовых ресурсов назывались по-разному, играли различную роль, но неизменно входили в верхнюю, решающую все, страту глобального домината и субдомината. В последние 30 лет обособленность, самодостаточность этой группы стала как никогда полной, понятной и прозрачной.

Фактически современный глобальный финансиализированный строй является средой доминирования финансистов – обладателей денежного ресурса. О причинах, характере и формах проявления этого процесса написаны блистательные работы последних лет, и прежде всего, двухтомник А.В. Бузгалина и А.И. Колганова [78], книга О. Григорьева [79]и фундаментальный труд К. Лапавитсаса [80]. Так или иначе финансисты, или как их любовно называют на Западе и в России, банкстеры представляют собой ведущую группу в гетерархии мирового домината. Впрочем, априори относить к непримиримы врагам и противникам какой-то паттерн лишь потому, что входящие в него люди имеют больше чем у тебя денег. Принадлежат к другой конфессии и т. п. было бы по меньшей мере опрометчиво. Финансы и финансисты, как убедительно показал нобелевский лауреат Р. Шиллер, вполне могут делать полезное для развивающихся обществ дело [81].