Елена Ларина - Умножающие скорбь. Как выжить в эпоху войны элит

Представительство группы, которую можно условно назвать активистами в структуре домината, связано с тем, что именно человеческие группы, а не единичные личности, в подавляющем большинстве случаев, являются не только движущей силой мировой, региональной и страновой динамик, но и субъектами повседневной, самой разнообразной деятельности. Соответственно всегда имеются держатели ресурса групповой идентификации. Без идентификации нет никакой целостности или группы. Ресурс идентификации по своей природе, проявлениям и возможностям конвертации в корне отличается от на первый взгляд близкого ресурса организованности, которым располагают менеджеры. В предельном случае разница между ними примерно такая же, как между эффективным управленцем и вдохновенным политическим трибуном. Данный ресурс как никакой другой носит личностный характер и завязан на конкретных его обладателей.

Таким образом, в гетерархии доминирования можно выделить пять основных паттернов: финансистов (банкстеров), менеджеров (корпоратократов), когов (нетократов, гикономиксов, умников и т. п.), силовиков и активистов.

Как это ни парадоксально, сам по себе подход к выделению структур доминирования ближе не к классовому или элитному, а к системно-динамическому анализу. Этот подход наиболее точно описывается на количественном и метафорическом уровне не столь популярной сейчас у гуманитариев, типа М. Хардта и А. Негри [110], теории множеств, сколько мало кому известной за пределами математиков и физиков так называемой теории категорий и функторов.

В блистательной статье двух гениальных ученых Р. Ди Бартини и П.Кузнецова [111]«О множественности геометрий и множественности физик» предельно сконденсировано изложена суть этой теории. Исходными в мире являются не единичность, а целостность, не статика, а динамика. Поэтому все можно определить через три ключевых термина: инвариант – нечто неизменное, устойчивое, определенное; группа – способ существования инварианта в более-менее устойчивом виде в течение определенного периода времени или, как говорят математики, конкретная форма преобразования и функтор – собственно изменение, трансформация или опять же следуя математическому языку – преобразование.

Теория категорий и функторов дает мощнейший не только количественный, но и качественный инструмент в руки исследователей [112]. Она позволяет им заниматься анализом сложных, нелинейных, динамичных процессов. Пока теорию за пределами собственно абстрактной математики используют прикладные физики и биологи. В Институте сложности Санта-Фе с прошлого года открыта тема по е применению теории категорий и функторов для комплексного анализа политико-экономической и социально-культурной динамики и прогнозирования.

К середине десятых годов нынешнего века сложилось парадоксальное положение. Профессиональные и социальные СМИ заполнены статьями о господствующих элитах. Телевидение и видеоканалы интернета постоянно транслируют сюжеты об одном проценте населения, который господствует над миром. В Соединенных Штатах и континентальной Европе выходит большое количество литературы об элитах. При этом основная часть подобных книг написана в жанре нон-фикшн и является не столько результатом глубоких аналитических исследований, сколько журналистским обобщением горячих, интересующих общественность, тем. Характерными примерами таких книг являются: «The Global Power Elite and the World They Are Making» Давида Роткопфа, «Plutocrats: The Rise of the New Global Super-Rich and the Fall of Everyone Else» Кристи Фриланд и им подобные.

Сложившееся положение резко контрастирует с ситуацией, существовавшей до второй половины 70-х годов. В тот период велась скрупулезная академическая работа, базирующаяся на обобщении огромного статистического материала по выявлению структуры и конкретного состава элитных групп. Параллельно осуществлялись глубокие исследования по теории элит, связанные с разработкой концептуальной базы элитного анализа. Именно к середине прошлого века сложились основные направления теории элит, разработанные Гаэтано Моска, Вильфредом Парето и Робертом Михельсом, а также Самуэлем Липсетом, Чарльзом Миллсом и др.

В конце 60 – начале 70-х гг. были написаны основные работы, где подводились итоги документального анализа финансово-экономических элит. Среди них следует выделить, прежде всего, книги «Богачи и сверхбогачи: о подлинных правителях Соединенных Штатов» Ф. Ландберга, «Сильные мире сего: бизнес и бизнесмены в американской истории» Б. Селигмена и «Властвующие элиты» Чарльза Миллса и т. п., оперативно и качественно переведенные на русский язык и изданные в СССР.

Странность сложившегося в настоящее время положения с изучением элит усугубляется рядом дополнительных обстоятельств:

• во-первых, имеются и пополняются практически в режиме реального времени огромные массивы материалов, характеризующие собственников, управленцев, стейкхолдеров практически всех компаний, а также все существенные факты, касающиеся сколько-нибудь заметных субъектов экономической деятельности в подавляющем большинстве стран мира. Сегодня имеются огромные базы и архивы подобной информации, охватывающей все основные страны мира и отрасли экономики. Иными словами, для исследователей доступны просто необозримые «залежи» первичного, фактографического материала. Удивительно, что в настоящее время имеется лишь она попытка такого анализа, проведенная группой исследователей из Цюрихского технологического университета «The network of global corporate control» Stefania Vitali, James B. Glattfelder and Stefano Battiston. Работа имела оглушительный резонанс;

• во-вторых, сегодня в распоряжении исследователей имеется множество платных и бесплатных компьютерных программ, позволяющих работать с Большими данными, вести детальный сетевой анализ, распутывать сложные клубки взаимосвязей, находить в массивах информации неочевидные закономерности;

• в-третьих, разработаны и стали доступны исследователям инструменты анализа огромных массивов неструктурированной информации, позволяющих извлекать из нее сведения о лицах, событиях, взаимосвязях и т. п. При наличии огромных архивов цифровых СМИ, переведенных в цифровую форму практически по всем основным странам мира, это позволяет применить в полном объеме методы расследовательской аналитики и по наблюдаемым и фиксируемым фактам находить скрытые и скрываемые закономерности, связи и отношения;

• в-четвертых, буквально в последний год частично в результате преднамеренных утечек, спровоцированных разведывательными органами, частично в результате целенаправленной работы налоговых органов и органов финансового контроля основных стран мира, по сути, канула в лету банковская тайна и анонимность оффшорного и трастового владения. На волне разоблачений появились даже специализированные компьютерные сервисы, позволяющие отыскать скрываемые оффшорные компании у известных легальных юридических и физических лиц. С учетом того, что элитные группы активнейшим образом использовали оффшорные убежища, такое изменение ситуации резко повысило возможность реального анализа структуры финансово-экономических групп.