Игорь Бунич - Меч президента

Нет ничего страшнее русских гражданских войн, под каким бы соусом они ни подавались. Будь то «смутное время» или бесконечные крестьянские войны, или та гражданская война, которая разгорелась после 1917 года, когда у России, к счастью, еще не было ядерного оружия. А будь оно, можно не сомневаться, что обе стороны пустили бы его в ход, ни секунды не колеблясь.

И поэтому раздражало то, с какой легкостью Руцкой идет на разжигание гражданской войны в стране, будоража главкомов угрозами и искусами.

В данной обстановке Грачев почел бы за благо вообще ни во что не вмешиваться и оградить армию от поползновения обеих враждующих сторон, снова схлестнувшихся в смертельной борьбе за власть. Не вмешиваться, чтобы снова не подставить армию, как это сделали горе-политики в августе 91-го года, пытавшиеся с помощью армии сделать то, с чем должен справиться милицейский наряд.

Армия еще не пришла полностью в себя от августовского шока, и вот на нее снова алчно смотрят политики с нутром авантюристов и авантюристы, которым захотелось поиграть в большую политику.

Но если на вершине пирамиды военной иерархии Грачев более-менее мог быть уверен в том, как поведут себя главкомы и высшие работники аппарата Министерства обороны, то за нижестоящих командиров даже он не мог поручиться не только перед президентом, но и перед самим собой.

Сам Грачев мог служить хорошим примером для многих генерал-майоров и даже полковников, как мгновенно можно взлететь на самую вершину пирамиды, превратившись, как по мановению волшебной палочки, в генерала армии, а может быть — и в маршала. Хотя звание маршала и отменено для мирного времени, но сделали ведь исключение в свое время для генерала Язова. Сделают и для кого-нибудь другого.

Грачев уже знал мнение командиров так называемых «придворных» дивизий: Кантемировской и Таманской (4-й гвардейской танковой и 2-й гвардейской мотострелковой), — которым уже не раз в своей послевоенной истории приходилось обеспечивать в столице дворцовые перевороты различной интенсивности, зависящей от колебаний генеральной линии партии.

Преторианцы — гвардейцы генерал-майоры Борис Поляков и Валерий Евневич — без обиняков дали понять министру, что они, конечно, выполнят приказ, но лучше было бы не вмешивать армию в это грязное дело. Сначала эти люди вместе развалили Союз и пустили страну колесом с горы (генералы избегали называть фамилии, и было ясно, что все политические новости они черпают из газеты «День»), а теперь передрались между собой и перетягивают на свою сторону армию. Есть милиция, есть целая армия бездельников с Лубянки — пусть они и наводят порядок. В душе Грачев был совершенно с ними согласен. И был бы согласен полностью, если бы не одно обстоятельство.

За время пребывания на высшем военном посту страны — посту министра обороны — он уже очень вошел во вкус и ему очень не хотелось этот пост покидать. Именно президент Ельцин сделал его, в обход многих, более опытных и старших по званию генералов, министром обороны, обеспечив ему немыслимую даже в мечтах военную карьеру, превратив его из никому не известного генерал-майора в генералы армии и выдвинув на один из наиболее высоких и престижных постов в государстве. Грачев был реалистом, и хорошо понимал, что его дальнейшая деятельность и личная судьба накрепко связаны с жизнью и судьбой президента Ельцина.

В России звания и должности отбирают с гораздо большей легкостью, чем дают. Он сам не так давно одним росчерком пера превратил генерала-авантюриста Дмитрия Якубовского в лейтенанта, и отлично понимал, что точно также могут поступить (и поступят!) с ним самим, если что-либо случится с его патроном. Он ни на минуту не забывал, что «президент» Руцкой уже отстранил его от должности и назначил на эту должность Ачалова. Это только первый шаг. Далее последуют увольнение из армии, лишение воинского звания, назначение всевозможных расследований, конец карьеры, когда перечеркнут всю его службу и забудут даже о «Золотой звезде», полученной в Афганистане.

Уже сейчас в оппозиционной прессе появляются статьи каких-то беглых прапорщиков о том, как они от имени министра обороны торговали «мерседесами» и поставляли ему девочек. Уже интригующе показывают кадры, снятые из-за глухого забора операторами телевидения, многоэтажных генеральских дач с подземными гаражами и теннисными кортами, банями и площадками для гольфа (чтобы не отстать от мировой моды). Еще свежи разоблачения бывшего государственного контролера Юрия Болдырева о тех ужасающих случаях коррупции и казнокрадства, которые тот обнаружил в Западной группе войск генерал-полковника Бурлакова, где имя министра обороны всплывало чуть ли не на каждой странице. Болдырева удалось погнать с должности, и саму должность ликвидировать за ненадобностью. Но это пока есть «харизматический лидер» — президент Ельцин, который нужных и верных ему людей способен защитить от всех наскоков. Значит, и мы должны защитить его ото всех, кто всеми правдами и неправдами хочет сделать пост Ельцина вакантным или попросту его уничтожить.

Президент России и Верховный Главнокомандующий ее Вооруженными силами Борис Николаевич Ельцин, по его собственным словам, не умел жить без риска. Рутинная работа наводила на него скуку и заставляла мозг лихорадочно искать путей обострения обстановки. Привычки весьма странная для президента страны, хотя будучи долгое время первым секретарем Свердловского обкома КПСС, Ельцин этой привычки не имел, а напротив, делал все возможное, чтобы никоим образом не обострять отношения с кремлевскими старцами, и даже по их команде снес знаменитый на весь мир Ипатьевский дом — последнее пристанище несчастной семьи императора Николая II, где эта семья и сам император были безжалостно расстреляны по личному приказу Ленина. «Об этом я жалею до сих пор», — признавался Ельцин в частных беседах, хотя было не совсем ясно, о чем он сожалеет: о расстреле царской семьи или о сносе дома инженера Ипатьева.

В то же время в Свердловске был построен огромный, двадцатиэтажный небоскреб, где разместился местный обком КПСС. Здание, возвышающееся над всем городом и получившее в народе меткое название «член КПСС», было помпезнее любого другого пристанища обкома на всей территории СССР, превосходя их и по размерам, и по безвкусице исполнения. Злые языки поговаривали, что Ельцин, будучи строителем по профессии, строил здание обкома по своему собственному проекту. Огромное здание местного обкома должно было символизировать особую важность Свердловска и Свердловской области, где сконцентрировалось около 40% военной промышленности бывшего СССР. Город и область производили все: от стратегических ракет и боевых самолетов до бактериологического оружия. Именно во времена Ельцина собака, убежавшая со стенда одного из сверхсекретных институтов, инициировала вспышку в городе сибирской язвы.