Внутренний СССР - 2005 год: некоторые итоги и перспективы

При этом всякая имперская “элита” заинтересована в умножении численности населения в подвластных ей границах империи, поскольку это её демографический ресурс в проведении внешней политики и глобальной политики — залог дальнейшего расширения империи.

А для интернацистской “элиты” космополитов-глобалистов население во многих регионах планеты — лишнее; а если в каких-то регионах экономическая или политическая конъюнктура требует резкого увеличения населения или открытия множества рабочих мест, то эта проблема решается путём организации миграции избыточного населения из других регионов.

В этом отношении к миллионным массам людей принципиальное отличие интернацистского “элитарного” либерализма от имперского не менее “элитарного” либерализма.

Однако и имперский либерализм не следует идеализировать.

Образно говоря, М.С.Собакевич [22]и его имение в масштабах государства Российского — это тот идеал, который соответствует имперскому многонациональному капитализму и разделению общества на имперскую “элиту” и простонародье.

Хотя либеральные демократы (ЛДПР) об этом могут не догадываться, поскольку им присущи те же “смертные грехи” (за исключением неверия в Россию), наличие которых признал Никита Белых — лидер СПС. Однако признание Никиты Белых не является неким новым словом — вкладом в политологию постсоветской России. В прошлом этого не знали, разве что сами либерально-буржуазные “демократы” интернацисты. Об этих же их качествах, — в частности, о рвачестве = своекорыстии, — говорилось и в “Обзоре-95”:

«… за время ростовщической реформации под лозунгами “демократизации”, по причине главным образом несостоятельности экономических воззрений Е.Т.Гайдара и его команды состава 1992 — 1993 гг., “демократическая элита” растеряла свою социальную базу, особенно в промышленных регионах, а своим рвачеством и недееспособностью в области организации многоотраслевого производства создала многочисленную оппозицию разной степени дееспособности. Иными словами псевдодемократы-западники, как и ГКЧП, своей недееспособностью в области государственного управления и организации хозяйственной деятельности населения расчистили место для осуществления альтернативных западной демократии иных частных концепций» (“Обзор-95).

Именно вследствие этих особенностей либерально-буржуазных “демократов” политика России с начала 2000-го года персонифицируется новыми лицами. И если говорить об отличии эпохи 1990-х гг. от наших дней на уровне персон, делающих практически публичную политику, то:

· 1990-е гг.— это время, когда буржуазные демократы-западники, носители либеральной идеи в её интернацистском варианте олицетворяли государственную власть в России, медленно утрачивая её.

В 1990-е гг. их политические противники в своём большинстве грезили наяву альтернативными политическими проектами, которые предусматривали отстранение от государственной власти либерально-буржуазных демократов-западников и, возможно, наказание многих из них за совершённые политические и экономические преступления против народов России.

Опасаясь такого поворота течения событий, “демократы”-интернацисты защищали свою власть и свои нежные “шкурки” в том числе и далеко недемократичными методами [23].

· Первое десятилетие XXI века— это время, к началу которого либерально-буржуазные “демократы”-западники, изойдя “на нет” в силу действия своих внутренних причин (“смертных грехов”, названных Никитой Белых), очистили политическое поле, открыв тем самым возможность олицетворять собой политику государства представителям других политических доктрин, которые в 1990-е годы либо только грезили наяву о своём будущем доминировании в институтах государственной власти России, либо тихо дожидались, когда “демократы” изойдут “на нет”, после чего и настанет их час.

И теперь кое-кто из них убеждён, что «час настал» и они могут действовать, а поддержка народа им персонально и их политике будет обеспечена как объективными, так и субъективными факторами. Поэтому обратимся к рассмотрению этих объективных и субъективных факторов. К числу частных концепций, альтернативных концепции интернацистского буржуазно-“демократического” либерализма, имеющих зримую социальную базу, относятся несколько концепций, которые были перечислены и охарактеризованы ещё в “Обзоре-95”. Это:

«1) восстановление управления по концепции социализма в России с последующим восстановлением СССР и очищения реального социализма от разного рода извращений;

2) восстановление управления по концепции монархии;

3) восстановление управления в России по концепции национал-вождизма, чаще именуемого “фашизмом” на основании исторического опыта Италии и Германии 1925-45 гг.

В этом абзаце перечислены основные частные концепции самоуправления общества в порядке, обратном их сменяемости в реальной истории России до 1936 г. Поэтому обсуждение их существа и потенциала будем вести в хронологическом порядке их сменяемости» (Обзор-95).

«В современных условиях концепция национал-вождизма выражает стремление осуществить идеалы справедливости в управлении многонациональным государством на принципах, на которых было основано общественное самоуправление в племени во времена первобытнообщинного строя.

Члены одного племени знали лично почти всех своих соплеменников, их клановую принадлежность, знали достоинства и недостатки каждого. В такой социальной атмосфере, где ничто не могло утаиться от взгляда соплеменника, формировались шаманско-старейшинские структуры и выдвигался не-наследственный вождь. При переходе к устойчивым племенным союзам, чья культура простиралась на бoльшие территории, концепция племенного вождизма с не-наследственными вождями в бесклассовом обществе утрачивала работоспособность, поскольку личное общение каждого члена племени со всеми остальными или подавляющим их большинством становилось невозможным. Тем более оно невозможно в условиях многомиллионного населения современных, даже моноэтнических государств. Но досягаемость психики каждого средствами массовой информации порождает в обществе иллюзию глобальной деревни, в которой всё, вроде как можно увидеть по телевизору, узнать из прессы, а в перспективе получить любую информацию через компьютерную сеть. Но между этой глобальной информационной “деревней” и реальной деревней, в которой жила община с вождём, есть разница: в реальной деревне каждый человек имел непосредственный доступ ко всей информации, а в глобальной информационной “деревне” хозяева и работники инфраструктуры средств массовой информации создают образы природных и общественных явлений, включая и образы вождей. И поставляемые средствами массовой информации образы могут сколь угодно отличаться от тех образов, которые возникли бы у аудитории, если бы она соприкоснулась с реальностью, на основе которой сделаны образы, доступные из средств массовой информации. Контроль истинности этой информации возможен только на основе “мистики”.