Александр Дугин - Основы геополитики

Вторая точка зрения рассматривает Советскую Россию как полную антитезу России Православной, а "сергианство" считает конформизмом с антихристом и отступничеством. Такой подход исключает возможность рассмотрения советского периода как продолжения геополитики Православия. Носителем такой идеологии в ее самой отчетливой форме является Русская Православ ная Церковь за Рубежом и сектантская Истинная Православная Церковь, чьи позиции вытекают из эсхатоло гического отождествления большевизма с приходом антихриста. Любопытно, что такой подход отказывает Православию в политическом измерении и типологически совпадает с позицией "фанариотов", отрицающих необходимость соотнесенности Православной Церкви с политикой, что является основой полноценной православной доктрины. Одновременно, такой подход сочетается с симпатиями к "белому" движению, которое геополитически основывалось на поддержке Антанты, западноевропейс ких и, особенно, англосаксонских стран. И не случайно центр Русской Православной Церкви за Рубежом находится в США. Геополитически такой "православный" антисоветизм и "антисергианство" совпадают с традиционной для Запада атлантистской линией, направленной против России (советской, царской, патриархальной, модернистской, демократической и т.д.) независимо от ее идеологической системы.

1.12 Резюме

После падения Византийской Империи геополитика Православия лишена однозначной богословской и эсхатологической функции, которую она имела в эпоху "тысячелетнего царства" с V по XV века. Двести лет "Москвы Третьего Рима" примыкают к этому "святому" периоду, который для православного сознания тождестве нен периоду полноценной Традиции. После раскола и петровских реформ начинается более двусмысленный период, на всем протяжении которого Россия все же следует, в самых общих чертах, прежней геополитической линии, утрачивая при этом доктринальную строгость. Весь поствизантийский период характеризуется дуализмом в рамках самого Православия, где Русское Православие, напрямую связанное с геополитикой Русского Государства, противостоит греческо-фанариотской линии Константинопольского Патриархата, который воплощает в себе тип Православия, строго отделенного от политической реализации и выполняющего инструменталь ные функции в общей структуре османской системы.

Сама же Россия перенимает византийскую традицию конфронтации с "латинской митрой и турецким тюрбаном" и вынуждена в одиночку защищать интересы Православия на геополитическом и государственном уровнях. Эта линия заставляет участвовать Россию в балканской политике, где она сталкивается с целым рядом геополитически враждебных тенденций, включая постоянное "фанариотское" антироссийское влияние.

И наконец, в советский период геополитика, как это ни парадоксально, продолжает общую планетарную стратегию Русской Государственности, расширяя сферы влияния России за счет традиционно враждебных Правосла вию стран и народов. Конечно, здесь не может идти речи о догматической преемственности Советов по отношению к Русской Православной Церкви, но при этом не следует забывать, что догматическая очевидность безнадежно утрачена уже при Петре, а поколеблена в период раскола. И если встать на точку зрения "сергианства", можно рассмотреть геополитические успехи советской сверхдержавы, покорившей полмира, традиционно враждебного русским православным христианам и нашему государству, как успехи Русской Церкви и Православ ной геополитики. Этот последний тезис является, вне всяких сомнений, весьма спорным, но таким же спорным является, строго говоря, отождествление романовской послепетровской России с истинно православным государством. Хотя и в первом и во втором случае налицо явная геополитическая преемственность.

В наше время, когда нет ни царской, ни советской России, а есть издыхающая и искалеченная, разворованная и проданная Западу, нашему извечному врагу, страна, мы в состоянии осмыслить всю геополитическую историю Православия беспристрастно и объективно и выявить ее константы, которые следовало бы начертать на скрижалях новой государственности власти, желающей называться "русской".

2.1 Три важнейшие геополитические категории

Большинство споров в отношении новой геополити ческой картины мира сосредоточено вокруг трех фундаментальных категорий:

1) "государство-нация" ("Etat-Nation"), т.е. традиционное исторически сложившееся централистское государство (такое, как Франция, Италия, Германия, Испания и т.д.);

2) регион , т.е. такое административное, этническое или культурное пространство, которое является частью одного или нескольких государств-наций (Etat-Nation), но при этом обладает значительной степенью культурно-экономической автономии (например, Бретань во Франции, Фландрия в Бельгии, Каталония, Галисия и страна басков в Испании и т.д.);

3) Большое Пространство , "содружество" или "сообщество", которое объединяет несколько государств-на ций ("Etat-Nation") в единый экономический или политический блок.

Многие "европеисты", как левые, так и правые, считают, что категория "государства-нации" (Etat-Nation), т.е. традиционного централистского государства вообще изжила себя, и что следует сделать акцент именно на двух других модальностях на регионализме и даже автономизме, с одной стороны, и на континентальном объединении регионов в единый блок, с другой стороны. Показательно, что здесь сходятся точки зрения полярных политических спектров: "новые левые" считают Etat-Nation слишком "правым", слишком "тоталитарным" и "репрессивным", слишком "консервативным" образова нием, от которого следует отказаться во имя прогресса, а "новые правые", напротив, это же государство-нацию (Etat-Nation) относят к слишком "модернистическому", слишком антитрадиционному этапу европейской истории, когда истинно традиционная европейская Империя была разрушена нигилистическим и светским французским абсолютизмом. Кроме того "новые правые" видят в регионализме возврат к этническим традициям и к принципу этнокультурной дифференциации, что является осью всей "новой правой" мысли.

С другой стороны, существует довольно широкая категория политиков, которая, напротив, отстаивает ценности "государства-нации" (Etat-Nation). И снова приверженность к государственному централизму может объединять и "правых" и "левых". Но, как правило, на этой позиции стоят не "новые", а "старые" правые и левые. Характерно, что во Франции противниками европейского объединения были три политические силы: Национальный Фронт Ле Пена (крайне правые), коммунисты Марше (крайне левые) и социалисты-центристы с национальными симпатиями Жан-Пьерра Шевенмана. Из этого следует, что в рамках одного и того же геополитического проекта могут сочетаться самые далекие друг от друга идеологические и политические симпатии.