Николай Горькавый - Неоткрытые миры

— Что же мне делать? — спросила совета Черепаха у своего друга Кита, который чаще общался с людьми и был в курсе их научного прогресса, особенно в области гарпунов. Кит был, по сравнению с Гигантской Черепахой, крошечным по размеру, зато очень начитанным, поэтому он любил выражаться витиевато, иронически посмеиваясь в китовые усы.

— Все мы несём тяжкое бремя общения с людьми, — хмыкнул Кит, потирая плавником старый шрам на боку. — Они просто добрались до тебя позже, чем до нас. Лошади таскают для них повозки, тебя они заставили таскать на себе их нелепые представления о Вселенной.

— Что же мне делать? — тревожно переспросила Черепаха.

— Ждать, — сказал Кит и зачерпнул старой лодкой, которую он использовал в качестве ложки, полтонны вкусного криля. — Лошади тоже терпеливо ждут изобретения паровоза, который будет возить самые тяжёлые грузы. Как только люди придумают теорию строения Вселенной, которой не нужны подпорки в виде старой черепахи, тогда ты избавишься от этой тяжести.

Черепаха почувствовала обиду от слова «старая». Она считала себя вполне юной черепахой, шесть тысяч лет — не возраст.

— А когда они придумают эту самую теорию?

— Не знаю, — развел потрёпанными плавниками Кит и принялся глотать криль, отчего его речь стала невнятной. — Спроси об этом Николая Коперника, он сейчас главный эксперт по космосу.

— Сколько мне таскать на себе эту увесистую оранжерею под стеклянным колпаком? — спросила Черепаха у Коперника.

— Да, плоский мир — это тяжёлое заблуждение, — кивнул Николай Коперник. — Обычные люди думают, что земля огромна — в любую сторону можно скакать неделями, — а Солнце размером меньше кулака на вытянутой руке. На самом деле наша планета — сравнительно маленький шар, который вообще ни на чём не стоит, а вращается вокруг своей оси и, как и все остальные планеты, летит в космосе вокруг огромного сияющего Солнца. А вокруг нашей Солнечной системы расположена хрустальная сфера звёзд.

— Но сама хрустальная сфера — на чём она стоит? — с тревожным предчувствием спросила Черепаха Коперника. Тот развёл руками:

— Не знаю.

— Зато я знаю, на чём, вернее, на ком она держится, — ворчала Черепаха, готовясь ко сну и ощущая на спине увеличившуюся тяжесть купола звёзд, уже не полусферы над Землей, а сферы вокруг Солнечной системы. — Может, этот Николай очень умный, но пользы мне от этого никакой.

Прошло какое-то время, и друг Кит приплыл с новой вестью.

— В мире появился новый мудрец, Иммануил Кант. Такое умное говорит, что никто его не понимает.

— Мне и не нужно его понимать, пусть он заберёт эту штуковину с моей спины.

Кант увлечённо принялся объяснять Черепахе:

— Нынешние телескопы обнаруживают в космосе множество туманностей, похожих на наш Млечный Путь. Значит, Вселенная — это огромное пространство, в котором расположены мириады звёзд, собранных в галактики — млечные пути. Я полагаю также, что наша Вселенная не стационарна, она эволюционирует и меняется.

— Но на чём держится Вселенная, полная звёзд и туманностей? — спросила Черепаха.

— Это очень сложный вопрос, но в Гигантскую Черепаху, на которой покоится мир, уже никто не верит! — рассмеялся учёный.

Черепаха подумала с обидой: «Ну и пожалуйста. Раз вы во мне больше не нуждаетесь, то сделайте нормальную теорию Вселенной, чтобы она держалась сама по себе, а не вцепившись в мою усталую спину. Тогда я смогу отдохнуть».

И она поплелась домой, чувствуя на спине увеличившуюся тяжесть Вселенной: столько туманностей, не шутка!

Стоило неспешной Черепахе совсем чуть-чуть отдохнуть, как Кит приплыл с новостью:

— Знакомые чайки донесли мне: у людей переполох. Вселенная разбегается в разные стороны! Оказывается, она имеет огромные размеры — в десяток миллиардов световых лет. Кант был прав: Вселенная не стационарна, в ней всё куда-то бежит. Весто Слайфер измерил это разбегание галактик, а Генриетта Ливитт нашла метод определения расстояния до соседних галактик. Потом Эдвин Хаббл показал, что чем дальше расположена галактика, тем быстрее она от нас убегает!

— Это хорошо или плохо? — спросила Черепаха. — Может Вселенная убежать не только от людей, но и улететь с моей спины?

— Вряд ли, потому что люди не знают, почему она начала разбегаться. А если чего-то важного не знаешь, то без помощи Черепахи не обойтись.

— Ну да, — иронически согласилась Черепаха, — на произвол судьбы Вселенную ведь не бросишь, особенно такую огромную. Лучше уж Черепахой подпереть.

— Твоя главная надежда — на теоретиков. Они конструируют модели Вселенной, и сейчас они стали гораздо умнее, чем раньше. Альберт Эйнштейн вывел уравнения гравитации, которым подчиняется Вселенная, а Александр Фридман и Жорж Леметр нашли решения этих уравнений, которые описывают разлетающуюся Вселенную. Леметр предложил своеобразную «атомную модель» Вселенной, возникшей при взрыве огромного нестабильного атомного ядра и расщепление его на мелкие обычные атомы…

Тут Черепаха от умственного переутомления задремала. Совсем на чуть-чуть, лет на пятьдесят. Проснувшись, она пошевелилась и почувствовала, что груз на спине никуда не делся.

— Как там дела у людей? — спросила она своего друга Кита.

— Там всё бурлит! — оживлённо ответил Кит. — Гарпуны и охоту на китов стали запрещать!

— Это хорошо, — сказала Гигантская Черепаха. — А с этой… космологией-то у них как?

Кит немного напрягся, что-то вспоминая, потом выпалил:

— Современный этап характеризуется активной полемикой между двумя точками зрения на нестационарную Вселенную: концепция одноразовой Вселенной против концепции многоразовой, циклической Вселенной. Обе концепции содержались в новаторской работе Александра Фридмана, опубликованной в 1922 году. Циклические модели были детально рассмотрены Ричардом Толменом в тридцатых годах. Он обратил внимание, что энтропия — мера беспорядка — должна расти согласно второму закону термодинамики. Значит, энтропия должна повышаться от цикла к циклу, что делает Вселенную не совсем периодической.

— Какой-то пассажир лайнера уронил в воду популярный журнал? — догадалась Гигантская Черепаха.

— Ага, — немного покраснел Кит и продолжил: — В 1948 году Георгий Гамов со своими учениками предложил своеобразную «термоядерную» модель Вселенной, по которой циклическая Вселенная предыдущего цикла сжалась до компактного и очень горячего состояния, в котором существовали только протоны, нейтроны, электроны и гамма-кванты. Этот горячий плотный газ из элементарных частиц Гамов назвал «улемом» — первичным веществом Вселенной. Все более тяжёлые ядра химических элементов, созданные в звёздах прошлого цикла, развалились в сжатой Вселенной с температурой в многие миллиарды градусов. Когда Вселенная начала расширяться, «улем» стал остывать, и термоядерные реакции между протонами и нейтронами привели к созданию ядер гелия и дейтерия — тяжёлого водорода. Группа Гамова рассматривала Большой Взрыв как упругий Большой Отскок Вселенной, сжавшейся до размера около светового года.