Николай Горькавый - Неоткрытые миры

Поверхностная плёнка воды представляет собой ловушку для других, не привычных к ней, насекомых. Они падают в неё, прилипают, и тут на них налетают местные хищники — те же пауки, что сидят на берегу, опустив в воду пару лап и слушая вибрации плёнки. Чу, заколебалась плёнка, значит, кто-то попал в ловушку! Пора пообедать! Кто первый добегает до добычи, тот вытаскивает её из воды, чтобы она перестала волновать плёнку и созывать конкурентов. Вот сейчас и поедим…

— Неужели все обычные насекомые, попав в воду, оказываются совершенно беззащитными? — ужаснулась Галатея.

— Нет, среди них есть очень изобретательные хитрецы. Например, камфарный жук, залетев в воду, спасается от водомерок и пауков, выпуская из брюшка особое вещество, которое уменьшает притяжение между молекулами. В результате задняя часть жука проваливается в воду, задние лапки начинают работать как весла, а передняя часть тела держится на плёнке, не давая ему утонуть. Камфарный жук как катер устремляется к берегу, умело управляясь с поверхностной плёнкой, и благополучно достигает безопасной суши.

Поверхностная плёнка воды — это своеобразный Интернет, среда для передачи информации. Жуки-вертячки крутятся, посылая во все стороны вибрации и получая информацию об окружающих препятствиях и береговой линии. Водомерки трясут плёнку особым образом, сообщая, что готовы к спариванию. Целый двухмерный мир расположен на границе воды и воздуха.

— И чем-то он похож на человеческий, — мрачновато сказал Андрей.

— Наша планета удивительна по многообразию живущих на ней биологических видов. Это огромное поле деятельности для биологов. Многие животные обладают способностями, которые нам бы очень пригодились, достаточно вспомнить о таланте ящерицы, отращивающей свой потерянный хвост, или о способности многих животных к гибернации и сну по полгода. А долголетие черепах? Хорошо изучив животных и самого человека, который тоже является животным, мы сможем найти пути к продлению нашей жизни, сделаем людей более здоровыми и счастливыми.

Но главную проблему, которая стоит перед биологами и экологами, можно сформулировать так: как сохранить многообразие и богатство биосферы Земли? Ежегодно открывается большое количество новых видов животных и растений, но многие виды необратимо вымирают за это же время.

Дзинтара кивнула головой:

— При плохом варианте развития событий биологам скоро будет нечего изучать!

Сказочник улыбнулся:

— Я не биолог, я просто житель планеты Земля, который получает огромное удовольствие от соседства с другими живыми существами. Конечно, нужно соблюдать осторожность и со змеями, и с медведями, которые не знакомы с человеческой аксиомой, что человек — вершина эволюции. Но любые звери не опаснее людей, настроенных агрессивно. Мне очень хочется, чтобы эта планета сохранила свой неповторимый живой облик, и чтобы наши потомки смогли насладиться нашей прекрасной Землёй.

Рассказчик кивнул на своего внука, который нашёл пульт от телевизора и сосредоточенно его изучал, тыкая пальцем во все кнопки по очереди. Потомок Лёвушка поднял голову и очаровательно улыбнулся на все восемь имеющихся у него молодых зубов.

Молодой венгерский врач Игнац Земмельвейс был счастлив. Он шёл по улице, застроенной старинными домами и широко улыбался птицам, людям и цветам. Сравнительно недавно он закончил Венский университет, получив диплом хирурга и акушера, и вот теперь, счастливчик, уроженец провинциальной Буды, принят на работу в престижную столичную клинику в Вене, где будет заниматься любимым делом. Игнац считал свою профессию самой важной в мире. Ведь история каждого человека начинается с рождения, день которого будет праздноваться в течение всей его жизни. И без помощи врача-акушера в этот самый первый день рождения никак не обойтись.

Игнац весь отдался своей работе, радуясь каждому новорождённому и ужасно расстраиваясь в тех случаях, когда что-то шло не так. А проблем было немало. Многие женщины умирали после рождения ребенка из-за бича тогдашнего времени — послеродовой горячки, или сепсиса, а попросту, из-за заражения крови. Игнац никак не мог примириться с этими трагедиями. Ему не давал покоя факт, что смертность среди женщин, которые рожали по старинке — дома и пользуясь услугами малообразованных повитух, — была гораздо меньше, чем в его столичной клинике, полной дипломированных врачей, где, несмотря на это, умирала каждая пятая роженица. А в других клиниках умирала треть, а то и половина всех матерей!

Игнац пытливо изучал все причины, которые могли приводить к такой разнице. Чем отличаются условия дома и в больнице? Он систематизировал больничные записи о смертности в своей клинике за многие годы и заметил, что раньше случаев послеродовой горячки было гораздо меньше. Почему же этот бич начал терзать его любимую клинику? Что случилось? Оказалось, что рост смертности совпадает со временем, когда в клинике стали стажироваться студенты. Часть дня они работали в морге, препарируя трупы, или в инфекционном отделении, а потом, ополоснув руки и вытерев их носовыми платками, переходили в родильное отделение.

В 1847 году Игнац с беспокойством предположил, что студенты и врачи моют руки недостаточно тщательно — и приносят инфекцию в родильное отделение из других помещений больницы. Он придумал, как проверить эту гипотезу. Молодой доктор Земмельвейс, которому исполнилось всего двадцать девять лет, сумел заставить врачей окунать руки в обеззараживающий раствор хлорной извести, прежде чем перейти из морга в родильное отделение. Результаты появились немедленно: больничная статистика показала, что смертность среди рожениц упала в семь раз!

— Какой молодец этот Игнац! — воскликнула Галатея. — Как его отблагодарили признательные коллеги и счастливые пациенты?

— Коллеги его подняли на смех. Доктора сочли оскорбительным предположение, что у них недостаточно чистые руки. Они стали травить молодого врача, а директор клиники доктор Клейн запретил ему публиковать данные больничной статистики, которые свидетельствовали в пользу гипотезы Игнаца, и заявил, что «посчитает такую публикацию доносом». В конце концов Игнаца Земмельвейса просто уволили из клиники.

— Но ведь всё было так наглядно! — возмутилась Галатея. — Вот ведро с хлоркой, вот статистика. Неужели доктору Клейну было наплевать на жизнь молодых матерей?

— Доктор Клейн беспокоился в первую очередь о своей репутации, которой публикация скандальных данных о грязных руках его врачей нанесла бы непоправимый ущерб. Хотя Левенгук давным-давно открыл микробов, но связь между микроскопическими организмами и заболеваниями человека оставалась для медицины середины XIX века малоизученной. Заболевания часто связывались с плохим воздухом, вредными испарениями болот или слабостью организма. Поэтому идеи Земмельвейса были совершенно непонятны для тогдашних врачей.