Мартин Модер - Генный апгрейд. Почему мы пользуемся устаревшей моделью тела в новой модели мира и как это исправить

Разве это не будет отличной идеей проекта для молодых, прогрессивных биотеррористов? Или это для них слишком сложно? И если вещи, которые начинаются с «био», согласно рекламе, всегда хорошие, а террористы всегда плохие, означает ли это, что биотеррористы – ни то ни се? Вирусолог Андреас Нитче из Центра исследования вопросов биологической опасности при Институте Роберта Коха в Берлине считает, что для производства подобного рода вирусов достаточно иметь степень магистра биологии. В разговоре о террористах нам в голову редко приходят академики. Правда, даже сам Усама бен Ладен получил высшее образование, возможно, надеясь, что в университете найдется парочка негодяев, которые придут в восторг от идеи создания прекрасного мира синтезированных вирусов.

Многие видят серьезную проблему в том, что новые технологии позволяют все меньшим группам людей наносить все больший и больший ущерб. Одним из числа обеспокоенных этим вопросом является философ Джулиан Савулеску, профессор, преподающий прикладную этику в колледже Святого Креста в Оксфорде. Он подчеркивает, что для создания катастрофы достаточно лишь одного безумца, готового сделать суперсмертельный вирус. И в ближайшее время десятки тысяч людей будут иметь возможность сделать это. В этом Савулеску видит проблему, не в последнюю очередь из-за нашего эволюционного наследия. Он аргументирует это тем, что человек развивался в среде, которая настолько сильно отличается от сегодняшней, что интуитивное чувство этичного может сгубить нас. В течение длиннейшего периода эволюционного развития люди жили небольшими группами, в которые входили несколько десятков человек. Благодаря этому в нашей биологии закрепились этические убеждения, способствующие сплоченности в собственной группе, но заставляющие питать недоверие к чужакам, с которыми часто приходилось раньше сражаться за ресурсы.

Это чувство осталось с нами по сей день и проявляется, например, в механизме действия «связывающего гормона» окситоцина. Он называется связывающим, потому что иногда выделяется у мамочек, когда они слышат, как их ребенок плачет или кормят грудью. Таким образом, окситоцин усиливает эмоциональную связь между матерью и ребенком. Нежности, ласка или приятный половой акт также заставляют гормон выделяться, тем самым способствуя развитию любви и доверия.

Но в то время как окситоцин способствует укреплению связи с близкими вам людьми, другим людям приходится не так-то просто.

Исследования показали, что, хотя окситоцин и воздействует положительно на готовность к совместным действиям и уровень доверия в собственной группе, он способствует также и сохранению защитной позиции по отношению к посторонним.

Исследователи называют этот эффект реакцией «Tend and Defend»: «Оберегай и обороняй».

В доисторические времена, отличительной чертой которых были частые конфликты между небольшими группами, такие механизмы, вероятно, имели право на существование. Однако, с точки зрения современного глобализированного мира, их можно рассматривать как эволюционный балласт, который усложняет мирное сосуществование и мешает нам решать самые большие проблемы современности.

В конце концов, предрассудки, терроризм, этнические чистки и войны порой происходят из-за того, что люди считают собственную группу лучшей и самой важной в мире, в то время как посторонние воспринимаются как зло во плоти. Если в нашей биологии все еще сохраняются факторы, поддерживающие такую позицию, она может оказаться в весьма плачевном состоянии из-за легкости в создании биологического супероружия. Потому Савулеску объясняет, что, возможно, нам давно следовало избавиться от этого эволюционного балласта, чтобы человечество сохранило свой род надолго. Поэтому он затрагивает вопрос этической оптимизации человека – при помощи лекарственных средств или генетики. Этическая оптимизация

Идея не новая. Во время Второй мировой войны союзники размышляли о том, чтобы дать агентам поручение: подмешивать в еду Гитлера женские половые гормоны. План состоял в том, чтобы сделать его более женственным, менее агрессивным товарищем. Его вряд ли можно было отравить напрямую, потому что его дегустаторы предотвратили бы это. Но идея подкрадывающейся феминизации, которая, возможно, заставила бы его пересмотреть некоторые вопросы касательно геноцида, была в пределах досягаемости. Почему планы не были реализованы – неизвестно. Может, они боялись, что леди-Адольф раз в месяц будет устраивать блицкриг.

В любом случае эпоха подъема морального духа химии была далека от завершения. Многие из часто назначаемых лекарств влияют на основы наших этических чувств, хотя лишь изредка упоминаются в этой связи. Например, популярный антидепрессант флуоксетин, известный в США под названием «Прозак», увеличивает количество серотонина в мозге. Он делает принимающих его не только менее агрессивными, но и повышает готовность к кооперации. Препарат пропранолол, который часто назначают при гипертонии, также может влиять на этичность наших действий. Одно исследование показало, что пропранолол понижает не только давление в артериях, но и бессознательную неприязнь к людям иностранного происхождения. Его можно было подмешивать в мюсли Гитлера вместо женских гормонов. Однако он был разработан слишком поздно, и, кроме того, было бы гораздо веселее наблюдать за тем, как растет грудь фюрера.

Риталин, который так ценится пациентами с СДВГ и студентами-медиками, не только повышает внимание: есть подозрение, что он понижает уровень агрессивности. Рассматривать ли эти эффекты как этическую оптимизацию или как побочный эффект, каждый решает сам. В любом случае ясно, что благодаря широкому использованию этих веществ мы уже сегодня при помощи химии в большой степени влияем на моральные решения людей.

Во время Второй мировой войны союзники подумывали подмешивать в еду Гитлера женские половые гормоны.

Стать более эмпатичными

Что же все-таки делает хорошего человека хорошим? И должны ли мы в любой ситуации стремиться к единству? Если бы мы жили без грехов, Иисус совершенно напрасно позволил прибить себя к кресту. Тем не менее большинство старается. Говорят, что хорошие люди особенно эмпатичны, то есть обладают выраженной способностью проникаться чувствами других и испытывать сострадание. Эмпатию часто называют предпосылкой к готовности помочь и порядочности. Кроется ли в этой черте характера ключ к гармонии, миру во всем мире и всему остальному бреду в стиле шайки хиппи? Может, даже когда-нибудь генетическое усиление эмпатии позволит нам разрешать конфликты более справедливо и мирно, чем мы делаем это сегодня?