Карл Саган - Мир, полный демонов: Наука — как свеча во тьме

В 1994 г. отчет, подготовленный Министерством обороны, и лично замминистра по ВВС в ответ на запрос конгрессмена от Нью-Мехико подтвердил, что обломки, найденные в Розуэлле, составляли строго засекреченную акустическую систему, работавшую на низких частотах. Разместив эту систему дальнего действия (проект «Могул») на аэростате, разведка пыталась зарегистрировать испытания советского ядерного оружия на границе между тропосферой и атмосферой. После тщательных проверок секретных файлов 1947 г. представители ВВС не обнаружили активации деятельности радаров и другой аппаратуры в тот момент:

Не включались система оповещения или сигналы тревоги, не усиливалась оперативная активность, что должно было бы произойти, если бы над территорией США появилось чужое воздушное судно с неизвестными намерениями… Записи подтверждают, что таких судов не наблюдалось, или же приходится предположить, что инцидент был скрыт с помощью столь надежной и эффективной системы безопасности, какую ни США, ни другая сторона не смогли с тех пор воспроизвести. Если бы мы располагали такой системой, мы бы использовали ее для сокрытия в тайне от Советского Союза нашего ядерного оружия, а нам это, как известно, не удалось.

Установленные на аэростатах цели для радаров изготавливались нью-йоркскими компаниями — производителями игрушек и новой техники. Эти компании любили украшать свои изделия монограммами, которые спустя много лет и вспоминались как инопланетные иероглифы.

Горячие денечки НЛО пришлись на ту пору, когда на смену самолетам в качестве основного средства доставки атомного оружия пришли ракеты. На этом этапе серьезную проблему представляло возвращение ракеты с атомным оружием на борту в земную атмосферу. Небольшие астероиды и кометы в атмосфере сгорают. Как избежать подобной катастрофы с ракетой? Нужно было выбрать верные материалы, уточнить очертания носового обтекателя и угол вхождения в атмосферу. Наблюдая за вхождением ракеты в атмосферу и ее приземлением, разведчики противника могли отслеживать прогресс США в области важнейших стратегических технологий или, что еще хуже, обнаружить изъяны в конструкции ракет. Эти сведения способствовали бы развитию обороны противника. Понятно, что все, относящееся к этой теме, было засекречено.

Неизбежно возникали ситуации, когда военным запрещали болтать об увиденном или же невинные с виду явления объявлялись строго секретными и доступ к этим данным жестко ограничивался. Офицеры ВВС, а также не состоявшие в штате ученые спустя годы могли прийти к выводу, что таким образом власти пытались скрыть информацию о пришельцах. Это и понятно, поскольку ракеты при вхождении в атмосферу смахивали на НЛО.

А еще разведигры. В стратегическом противостоянии между США и СССР огромную роль играла противовоздушная оборона (№3 по списку генерала Кейбела). Стоит найти в этой обороне щель, и появляется шанс на «победу» в тотальной ядерной войне. А как еще испытать надежность чужой защиты, если не пролететь через границу, чтобы посмотреть, быстро ли тебя обнаружат. США проделывали этот фокус постоянно, проверяя на прочность систему противовоздушной обороны Советского Союза.

В 1950-х и 1960-х гг. Соединенные Штаты располагали самой современной системой радарного слежения, покрывавшей и Западное, и Восточное побережье, а в особенности — северные границы, с которых, вероятнее всего, могли явиться советские бомбардировщики или ракеты. Но оставалось мягкое подбрюшье — прикрыть растянутую южную границу было гораздо труднее. Потенциальный противник был бы, конечно, счастлив получить такую информацию, а потому обе стороны затевали разведигры. Советские высотные аэростаты проникали из Карибского региона в воздушное пространство США, на несколько сотен километров вверх по течению Миссисипи, пока американские радары не засекали их, и тогда нежеланный гость поспешно удирал. Проводились и контрольные эксперименты: быстродействующие советские самолеты разделяются и входят в воздушное пространство США в разных точках, проверяя, насколько проницаема система оповещения. В таких ситуациях будут зафиксированы и сигналы радара, и визуальные наблюдения, свидетелями станут не только военные наблюдатели и ученые, но и случайные лица. Данные этих сообщений не совпадают с известным движением воздушных судов, американские ВВС и гражданская авиация отрицают (вполне правдиво) свою причастность. И хотя военные добивались от конгресса финансирования системы раннего оповещения также и на южной границе, ВВС не желали признавать, что советские или кубинские самолеты долетают до Нового Орлеана и даже до Мемфиса, прежде чем их удается обнаружить.

Естественно, что и в этом случае расследование ведется на самом высоком уровне, пилотам и гражданским велено держать рот на замке, и — тут уж не поспоришь — информацию скрывают от населения. И «заговор молчания» возникает отнюдь не в связи с явлением пришельцев. Даже спустя десятилетия у Министерства обороны остаются по крайней мере формальные резоны помалкивать. Ведомственные интересы вполне могут вступить в конфликт с нашим желанием разгадать тайну НЛО.

Кроме того, и ЦРУ, и ВВС в ту пору опасались, что поиски НЛО загружают каналы связи, и в случае национальной угрозы вражеские самолеты не сразу будут опознаны вживую и на радарах. Проблема соотношения полезного сигнала и шума — оборотная сторона разведигр и сопутствующих им мистификаций.

С учетом вышесказанного я вполне готов предположить существование скольких-то отчетов и анализов по НЛО (возможно, это множество объемных папок), которые скрывали от налогоплательщиков. Но холодная война закончена, ракетные технологии и аэростаты либо устарели, либо сделались всеобщим достоянием, да и те, кого подобные разоблачения могли бы смутить, уже не состоят на службе. Худшее (даже с точки зрения военных), что может произойти при разоблачении, — придется лишний раз признать, что американскому обществу лгали или в интересах национальной безопасности утаивали от него какие-то факты. Но вполне уже можно рассекретить эти файлы и открыть их для широкой публики.

Еще один поучительный пример взаимодействия теории заговора и реальной секретности — деятельность ЦРУ. Эта организация отслеживает телефонные беседы, радиопереговоры и прочие каналы связи как друзей, так и врагов Соединенных Штатов. Она ухитряется перехватывать почту в разных уголках мира — число ежедневно вскрываемых посланий огромно. В ту пору, когда международное напряжение достигло пика, тысячи агентов национальной безопасности, обученные разным языкам, отсиживали вахты в наушниках, отслеживая в режиме реального времени все — от закодированных приказов до разговоров, которые члены Генштаба нации-противника вели в постели. Менее ценные записи расшифровывались компьютерами, которые по ключевым словам выделяли сообщения или разговоры, представляющие интерес для операторов. Весь этот материал сохраняется, так что теоретически и сейчас можно поднять эти магнитофонные записи, найти момент, когда впервые появляется кодовое слово или объявляется повышенная боеготовность. Часть записей сделана с баз, расположенных по соседству с потенциальным противником (за СССР следили из Турции, за Китаем — из Индии), с воздушных судов и морских кораблей, бороздивших нейтральные воды, или же со спутников-шпионов на околоземной орбите. Вечный контрданс разведывательных и контрразведывательных мероприятий Агентства национальной безопасности и иностранных служб, которые, понятное дело, вовсе не хотели, чтобы их подслушивали.