Николас Уэйд - Неудобное наследство: Гены, расы и история человечества

В Германии было учреждено около 205 местных «судов наследственного здоровья»: юрист, исполнявший обязанности председателя, евгенист и врач. Врачи, которые не доносили о подозреваемых пациентах, штрафовались. Стерилизации начались 1 января 1934 г., их применяли к детям старше 10 лет и ко взрослым свободным гражданам, а не только к тем, кто содержался в специальных учреждениях. За первый год были стерилизованы 56 000 человек. К 1937 г. — последнему, результаты по которому были опубликованы, — это число достигло 200 000 человек.

Целью закона 1933 г., по официальному заявлению чиновника министерства внутренних дел рейха, было предотвратить «отравление всего кровотока расы». Стерилизация должна была гарантировать чистоту крови навсегда. «Мы выходим за пределы добрососедской любви: мы распространяем ее на будущие поколения, — сказал он. — В этом заключается высокая нравственная ценность и обоснование данного закона».

Программа стерилизации осуществлялась с участием врачей и больниц и создала легальную медицинскую систему для принудительной обработки тех, кого национал–социалисты сочли неполноценными. При такой организации было значительно проще развивать евгеническую программу в двух главных направлениях. Одним стал переход от стерилизации к уничтожению, отчасти спровоцированный растущим дефицитом больничных коек в начале Второй мировой войны. В 1939 г. 70 000 психически больных пациентов лечебниц были приговорены к эвтаназии. Первых жертв расстреливали. Последующих загоняли в помещения, похожие на душевые, и отравляли газом [26].

Другим новшеством немецкой евгенической программы стало включение евреев в ряды признаваемых неполноценными. Ряд репрессивных законов выгнал евреев с рабочих мест и из своих домов, изолировал их от остального населения, а потом приговорил тех, кто еще не успел сбежать, к концлагерям, где они были убиты.

Первый антиеврейский закон от 7 апреля 1933 г. предусматривал увольнение всех «неарийских» гражданских служащих. Термин «неарийский» обидел иностранные нации, например японцев. Последующие законы прямо говорили о евреях, но задали министерству внутренних дел рейха нелегкую задачу определить, кто является евреем. Национал–социалистическая партия предложила полуевреев считать евреями, но министерство отвергло эту идею как неприменимую на практике. Оно разделило полуевреев на две категории, и полными евреями признало только тех, кто исповедовал еврейскую религию или состоял в браке с евреем. Используя это определение, Нюрнбергский закон от 13 сентября 1935 г., иначе известный как «Закон об охране германской крови и германской чести», запретил браки между евреями и гражданами «германской или родственной ей крови» [27].

За этими мерами последовали другие, которые в течение пяти лет переросли в программу массового уничтожения евреев в Германии и европейских странах, оккупированных гитлеровскими войсками. Из 9 млн евреев, проживавших в Европе до холокоста, около 6 млн были убиты, в том числе 1 млн детей. Машина смерти поглотила еще 4–5 млн жертв в лице гомосексуалистов, цыган и русских военнопленных. Целью Гитлера было сократить население стран Восточной Европы, чтобы освободить место для немецких поселенцев.

Многие элементы национал–социалистической евгенической программы можно найти в американской евгенической программе, по крайней мере на уровне идей, пусть и не масштабов. Превосходство нордической расы, чистота крови, порицание межрасовых браков, стерилизация неполноценных — все эти идеи исповедовали американские евгенисты.

Уничтожение евреев, однако же, было идеей Гитлера. Как и замена стерилизации массовыми убийствами.

Тот факт, что прообразы идей, приведших к холокосту, можно найти в американском и европейском евгеническом движении 1920–1930‑х гг., не означает, что другие страны частично ответственны за преступления национал–социалистов. Он означает, что идеи о расе становятся опасными, когда их связывают с политическими целями. Это налагает ответственность на ученых: следует тщательно проверять научные идеи, преподносимые обществу.

В Германии ученые сыграли главную роль в подготовке почвы для уничтожения евреев, но виновны были не только они. Антисемитские высказывания пятнают труды ведущих немецких философов, даже Канта. Вагнер в своих статьях разражался тирадами против евреев. «К концу Первой мировой войны, — пишет Ивонн Шерратт в своей работе об интеллектуальном влиянии Гитлера, — антисемитские идеи пронизывали все аспекты немецкой мысли, от Просвещения до Романтизма, от национализма до науки. Натуры логические и творческие, идеалисты и социал–дарвинисты, утонченные и малограмотные — все подпитывали Гитлера идеями, как утвердить и претворить в жизнь его мечты» [28]. Антисемитизм не был концепцией, которую немецкие ученые обнаружили в науке, — они извлекли ее из собственной культуры и позволили ей загрязнить свою науку.

Scientia значит «знание», и настоящие ученые тщательно разграничивают то, что они знают, в научном смысле, и то, чего не знают или могут только предполагать. Те, кто участвовал в евгенической программе Девенпорта, в том числе его спонсоры в Институте Карнеги и Фонде Рокфеллера и их эксперты, не смогли сказать сразу, что идеи Девенпорта научно несостоятельны. Молчание или невнимание ученых позволило изменить общественный климат настолько, что Конгресс сумел провести ограничивающие иммиграцию законы, законодательные органы штатов смогли сделать легальной стерилизацию людей, признанных психически больными, а Верховный суд США — поддержать ничем не оправданное насилие над слабейшими слоями населения страны.

После Второй мировой войны ученые, руководствуясь лучшими побуждениями, решили, что больше никогда не допустят, чтобы генетические исследования разжигали расистские фантазии кровожадных тиранов. Теперь, когда появилась новая информация о человеческих расах, не следует забывать уроки прошлого, более того, они становятся еще важнее.

1. Joshua M. Akey, “Constructing Genomic Maps of Positive Selection in Humans: Where Do We Go from Here?” Genome Research 19 (2009): 711–22.

2. Sandra Wilde et al, “Direct Evidence for Positive Selection of Skin, Hair, and Eye Pigmentation in Europeans During the Last 5,000 y,” Proceedings of the National Academy of Sciences 111 (2013): 4832–837.

3. Emmanuel Milot et al., “Evidence for Evolution in Response to Natural Selection in a Contemporary Human Population,” Proceedings of the National Academy of Sciences, 108 (2011): 17040–45.

4. Stephen C. Stearns et al., “Measuring selection in contemporary human populations,” Nature Reviews Genetics 11, no. 9 (Sept. 2010): 1–13.

5. American Anthropological Association, “Race: A Public Education Project,” www.aaanet.org/resources/A–Public–Education‑Program.cfm.

6. Alan H. Goodman, Yolanda T. Moses, and Joseph L. Jones, Race: Are We So Different? (Arlington, VA: American Anthropological Association 2012), 2.

7. American Sociological Association, “The Importance of Collecting Data and Doing Social Scientific Research on Race,” (Washington, DC: American Sociological Association, 2003), www.asanet.org/media/asa_race_statement.pdf.