Дональд Протеро - Отпечатки жизни 25 шагов эволюции и вся история планеты

Kielan-Jaworowska, Zofia, Richard L. Cifelli, and Xhe-Xi Luo. Mammals from the Age of Dinosaurs: Origins, Evolution, and Structure. — New York: Columbia University Press, 2004.

King, Gillian. The Dicynodonts: A Study in Palaeobiology. — London: Chapman and Hall, 1990.

McLoughlin, John C. Synapsida: A New Look into the Origin of Mammals. — New York: Viking, 1980.

Peters, David. From the Beginning: The Story of Human Evolution. — New York: Morrow, 1991.

На протяжении тысяч лет люди изумлялись, глядя на самых удивительных обитателей моря — китов, дельфинов и их родичей. В древних средиземноморских культурах считалось, что если дельфины плывут за кораблём, это к удаче. Сюжет об Ионе и ките — популярный библейский эпизод. Как правило, люди причисляли китообразных к рыбам, в Античности не видели разницы между рыбой, китом и дельфином. Это особенно характерно для биологических трактатов древнегреческого философа Аристотеля, идеи которого прочно укоренились в церковной догматике почти на тысячу лет. Даже сегодня многие люди всё ещё считают китов и дельфинов рыбами. Представители многих традиционных культур охотятся на китов, воспринимают их как один из даров моря, а не как млекопитающих с большим мозгом, сложными социальными отношениями и целым спектром эмоций, хотя потенциально эти животные могут соревноваться в интеллекте с людьми.

Первым человеком, осознавшим, что киты — не рыбы, был не кто иной, как изобретатель современной биологической систематики, шведский естествоиспытатель Карл фон Линне. Он больше известен под латинизированным именем Карл Линней, поскольку в его времена все учёные писали по-латыни. Опубликовав в 1750-е годы схему классификации животных, он верно отметил, что китообразные дышат лёгкими, а не жабрами; они теплокровны и имеют множество других анатомических признаков, отличающих их от рыб.

Хотя многие современники по-прежнему считали китов рыбами, к XIX веку линнеевские представления были восприняты в широких кругах естествоиспытателей. Вот как писал Оливер Голдсмит в книге «A History of the Earth and Animated Nature» («История Земли и одушевлённой природы») в 1825 году:

Как на суше существуют такие отряды животных, которые, по-видимому, были рождены, чтобы властвовать над остальными, обладая более значительными силами и разнообразными инстинктами, так и в океане возникли рыбы, скроенные по более высокородному образу, нежели остальные, и которые, имея сходство с обычными рыбами, по своим влечениям и телосложению сближаются с четвероногими. Это все китообразные; причём они настолько превосходят собратьев из глубин в своих влечениях и инстинктах, что все современные натуралисты чистосердечно исключают их из числа прочих тварей с плавниками и именуют не рыбами, а великими гигантами океана. По их мысли, говорить, что «рыбаки отправились в Гренландию за китами», было бы столь же неграмотно, как «охотник собрался в Блэкуэлл ставить силки на макрель».

В начале XIX века были открыты некоторые хорошо сохранившиеся окаменелости китов, но, к сожалению, эти находки попали в руки нечистоплотных дельцов, а не в лаборатории квалифицированных учёных. Самый известный из аферистов — «доктор» Альберт Кох. Этот мошенник был даже более беспринципен, чем Барнум, и всегда старался нажиться на диковинных россказнях о естественнонаучных находках. Наконец, ему повезло, и он обзавёлся гигантским скелетом, который назвал гидрархосом («великим морским змеем») (рис. 20.1). Скелет достигал 35 м в длину и помещался в трёх комнатах, а спереди к нему были приделаны большущие ласты. Череп существа заканчивался длинной мордой с огромными треугольными зубами. Скелет привлекал толпы охочих зевак. Однако Кох, будучи умелым организатором зрелищ, не годился в учёные. Он накупил у фермеров в штатах Алабама, Миссисипи и Арканзас ископаемые позвонки, принадлежавшие нескольким особям примитивных китов (так называемых археоцетов), которые встречаются в среднеэоценовых породах (возраст 50–37 млн лет). Этих костей было так много, что в некоторых районах Алабамы фермеры делали из них изгороди. Затем Кох соорудил составной скелет, на который пошли кости минимум трёх китов (чтобы скелет получился подлиннее и покрупнее). Это был излюбленный приём Коха. Ранее он сумел значительно увеличить попавший к нему скелет мастодонта, совместив кости от разных экземпляров и назвав получившееся существо Великим Миссурием.

Рис. 20.1.«Гидрархос» Альберта Коха, с которым он объездил Америку и Европу в 1840-е годы. На самом деле этот «змей» собран из скелетов минимум трёх китов-археоцетов, чтобы придать ему вес (рисунок из фонда Wikimedia Commons)

Затем Кох отправился с «великим змеем» в тур по Европе, где путешествовал из города в город и повсюду привлекал огромные толпы желающих посмотреть на «библейского Левиафана». Убравшись из Лондона и Берлина, где учёные подсказывали журналистам, что это надувательство, Кох с «гидрархосом» побывал в Дрездене, Бреслау, Праге и Вене. Король Пруссии Фридрих Вильгельм IV был настолько впечатлён, что в 1847 году пожаловал Коху ежегодное содержание в размере 1000 имперских талеров. Хотя прусские учёные раскритиковали скелет и назвали подделкой, убедить стареющего монарха им не удалось. Гидеон Мантелл (первооткрыватель игуанодона, первого динозавра, получившего название) раскрыл обман и предупреждал людей, что те имеют дело с отъявленным мошенником. В Нью-Йорке анатом Джеффри Уаймен подтвердил, что «Великий морской змей» — никакая не рептилия, а кости взяты от нескольких животных. Коху оставалось ездить по глубокой провинции, где не слышали настоящих учёных. В конце концов он продал своего монстра в Музей полковника Вуда в Чикаго. Там скелет оставался до 1871 года, пока не сгорел во время Великого чикагского пожара.

Несмотря на историю с липовым коховским скелетом, другие ископаемые останки китов попадали в руки истинных натуралистов. В 1834 году анатом Ричард Харлан назвал одну из таких находок базилозавром («царственным ящером»), поскольку кости существа были очень велики. Харлан считал, что это останки одной из гигантских рептилий, которых сегодня называют динозаврами, открытых немногим ранее. Однако в 1839 году великий британский анатом Ричард Оуэн, придумавший слово «динозавр» и описавший некоторые из первых обнаруженных окаменелостей таких ящеров, увидел образцы костей базилозавра и пришёл к выводу, что они принадлежали не динозаврам или другим рептилиям, а огромным китам. Он попытался переименовать существо в зеуглодона (хомутозубого), чтобы заменить явно ошибочное «базилозавр», но было поздно. По правилам именования животных, валидным признаётся название, которое было дано раньше, независимо от степени его удачности. Поэтому кит остался базилозавром, хотя он и не рептилия, а млекопитающее.