Сергей Савельев - Церебральный сортинг

Если бы мы обладали минимальной эволюционной самостоятельностью, то следовало бы сделать всё возможное для профилактики социальной дифференциации. Простыми указами или убеждением тут помочь нельзя. Надо вдумчиво понижать творческий порыв создания местечковых традиций и профессиональной сегрегации. Таким способом можно было бы предотвращать развитие новых форм внутрипопуляционных конфликтов. К сожалению, мы — бессознательные, но последовательные эволюционисты, которые при первой возможности закладывают основы новых противоречий и последующего искусственного отбора.

Внутри любого сообщества мы упорно поощряем носительство различных типов социальных инстинктов. Для этого методично культивируем особые формы поведения для каждого рода человеческой деятельности и локальных территорий. При этом мы постоянно подчёркиваем крайне разрушительные индивидуальные различия как при помощи профессиональных предметов обихода, так и манерой социального поведения. Интуитивное осознание эволюционной ценности этого самоубийственного подхода привело к практическому выделению из общей популяции особых людей для культивирования полезных инстинктов. Примером может служить каста военных, предназначенная для решения эволюционных задач истребления себе подобных. Увлекательное воспроизводство массовых носителей навыков убийства и специфических социальных инстинктов сегодня совершенно необходимо для повышения конкурентной доминантности государства.

Однако культивирование агрессивных социальных инстинктов чревато для любой власти, если военные конфликты не ведутся постоянно. Военизированные организации самого разного толка всегда успешно решали проблемы внутривидовой конкуренции, а контроль за ними потребовал развития политического искусства и государственного насилия. В конце концов сложилась традиция выделения части любой популяции для проведения военного или социального принуждения. Носительство силовых социальных инстинктов позволяет оправдать физическое уничтожение части населения как в своей, так и в чужой популяции. Вполне понятно, что во время конфликтов в первую очередь погибают обладатели наиболее консервативных и абиологичных социальных инстинктов, основанных на религиозных убеждениях или на таких странных для природы приматов понятиях, как долг, честь и верность отечеству.

Для этих целей военизированную часть популяции предварительно специально отбирают, тренируют, прививают ограниченные наборы сомнительных социальных инстинктов и создают условия для массового воспроизводства. Например, в царской России, при низкой подвижности населения, перенос полезного и уже отобранного генома интуитивно стимулировали оригинальными способами. Был разработан метод зимнего постоя офицеров и солдат в домах гражданского населения. Эти простейшие правила резко снижали социальные барьеры между гражданскими и военными и объединяли сообщество. Параллельно происходило неспешное и постоянное передвижение по территории страны полков, состоящих из бравых молодых мужчин. Их блестящие казённые мундиры и свободное время способствовали широкому посеву разумного, доброго и вечного в виде собственного генетического материала. Массовая метисация населения на просторах России происходила естественным и довольно приятным способом. Государство не прикладывало никаких усилий к стимулированию размножения, позаботившись о достойных условиях для существования армии. Востребованные граждане с необходимыми соматическими и церебральными свойствами неожиданно и повсеместно появлялись в самых разных слоях общества.

Итак, только в исключительных случаях, за особые заслуги перед императором или государством, граждане освобождались от армейского постоя. Российская табличка или столб перед домом с надписью «Свободен от постоя» были почти селекционным знаком исключительной ценности его обитателей. По сути дела, поведенческие качества самых полезных для страны граждан пытались сохранять и приумножать, а не смешивать с геномом гусар и драгун.

Неизбежный прирост населения и широкая метисация позволяли увеличивать вариабельность мозга и создавали отличные эволюционные перспективы для страны. Таким, почти естественным, способом решалась одна из наиболее острых проблем, связанных с массовым отбором или войнами. Она состоит в том, что во время конфликтов чаще всего сохраняются не блестящие и храбрые солдаты и офицеры, а трусоватые, подловатые и пронырливые мерзавчики, которые оставляют многочисленное потомство от заскучавших представительниц другого пола. Примером может служить эпоха процветания Испании как колониальной державы. В больших семьях наследование осуществлялось по старшинству, что лишало младших сыновей шансов на будущее. Получив от отца благословение, сапоги и оружие, гордые и нищие дворянские дети отправлялись искать счастье в тропические колонии. Там они быстро погибали от болезней и войн с туземцами, что привело как к обогащению страны, так и к заметному интеллектуальному упадку метрополии.

Следует отметить, что до начала этнических, культовых и государственных столкновений идёт тщательная подготовка масштабных эволюционных процессов. Развивается система патриотических социальных инстинктов, которые заполняют пустоватые мозги подрастающего поколения. Параллельно поощряются исторические и семейные культы бравых специалистов по уничтожению представителей своего вида. Продолжительное содержание человеческого мозга в многослойных социальных иллюзиях снижает биологическую критичность ленивой рассудочной системы. В конечном счёте эта простейшая общественная работа облегчает фатальную мобилизацию поголовья гоминид для героического прощания с жизнью.

После такой подготовки племя, город, государство или страна готовы начать процесс церебрального сортинга в эволюционно значимых масштабах. Цари, президенты, маршалы и генералы начинают войны с наилучшими пищеварительными намерениями, а заканчивают — при начале голода. Выглядит парадоксальным явлением то, что наиболее оголтелых эволюционистов такого рода наивное человечество считает гениальными политиками и полководцами. По загадочным причинам мы уверены, что хорошо организованное, спланированное и очень разорительное самоуничтожение людей является демонстрацией величия человеческого мозга. Александр Македонский, Дарий, Чингисхан, Наполеон, Бисмарк, Гитлер, Ленин, Сталин, Черчилль, многие президенты США и другие организаторы массового искусственного отбора почитаются как герои и большие мыслители. Эти продукты биологического отбора являются примитивными игрушками в шаловливых лапках эволюции, а их уже недоступный мозг заслуживает внимания только как образец целеустремлённого применения простейших инстинктивных форм поведения.