Сергей Савельев - Церебральный сортинг

Главное требование состоит в том, чтобы каждая конкретная популяция была намного лучше и древнее, чем гадкие соседи или антропологические родственники.

Добиться такой убеждённости у населения чрезвычайно легко при помощи плавной коррекции наборов ценностей и интересов. При каждой смене поколений системные представления о мире можно изменять, поскольку жизнеспособность социальных инстинктов в основном зависит от отношения к ним доминирующих особей. Если хитроумные руководители страны ненавязчиво проявляют интерес к определённому виду деятельности, одежде или культу, то сотни придворных, тысячи конформистов, кормящихся от власти, и простодушные обыватели начинают искренне подражать своим властителям. Этим приёмом достигается мгновенное изменение локальных традиций, которые после множества повторений становятся доминирующими социальными инстинктами. С помощью этого инструмента достигается важнейший эволюционный принцип — увеличения многообразия популяций.

Ценность этнической сегрегации людей состоит в том, что естественным путём складываются непреодолимые языковые, культурные и этические традиции, которые гарантируют летальные формы отбора по самым бессмысленным поводам. Значение этой формы апартеида, или раздельного этнического развития, трудно недооценить из-за видимых масштабов и последствий конфликтов. Длительная сегрегация приводит к изменчивости уже не отдельных людей, а многотысячных или многомиллионных популяций. Продолжительное культивирование локальных социальных инстинктов и местные принципы искусственного отбора формируют более или менее общие требования к поведению. В конечном счёте меняется даже структура мозга, которая отражает требования национальных традиций и инстинктивные механизмы принятия решений.

Люди довольно плотно населяют эту небольшую (в масштабах космоса) планету, что крайне благоприятно для прогрессивной эволюции. Особенно много людей сосредоточено в областях удобного добывания пищи и в зонах скопления ценных природных ресурсов. Репродуктивная экспансия гоминид в таких местах достигает максимума и приводит к формированию специализированных популяций. Этим путём человечество двигалось несколько миллионов лет и достигло невероятного биологического успеха. При первой же попытке классифицировать всё разнообразие современных гоминидных популяций выяснилось, что планету истязает около 240 групп населения, различающихся по культурологическим традициям. Всего через 10 лет эта цифра возросла в 4 раза (Мердок, 2003; Murdock, 196 7). Спустя ещё 20 лет исследований и систематизации общее разнообразие надёжно различаемых этносов стабилизировалось на отметке около 2000 (Брук, 1986).

Вычислительная техника и развесистые плоды генетического анализа человеческого полиморфизма непрерывно уточняют этот масштабный результат (Bamshad et al., 2005; Creanza et al., 2015). В настоящее время известно более 2300 популяций гоминид с выраженными различиями культурологического и генетического генеза. Этот прекрасный результат показывает многообразие уже существующих форм искусственного отбора и совершенствование различий внегеномного наследования социальных инстинктов. Следовательно, биологический прогресс гарантирован неистощимостью уже созданных внутривидовых эволюционных противоречий.

Эндемичность развития популяций добавила в динамику человеческого развития ещё один важнейший компонент — неравномерность скорости эволюционных изменений. Эти гетерохронии возникают оттого, что одни народы проводили отбор самих себя очень интенсивно, не считаясь с потерями. Другим, относительно изолированным, популяциям был свойствен медленный и методичный отбор в рамках адаптивных традиций. Так возникло гетерохронное развитие больших объединений гоминид, которые стали конкурировать между собой. На сегодняшний день, по уточнённым данным, известно 300 больших этносов, включающих в себя более 1 млн человек, и около 600 — немного более 100 тыс. 100-миллионные популяции единичны, но оказывают решающее влияние на церебральную эволюцию. Языковые, культурные и социальные различия популяций — залог многообразия мозга и вечный источник жестокого отбора. Никакие попытки принудительной интеграции местного отбора результатов не дают. Образцами могут служить известные и скрытые социальные конфликты стран Европы и Америки.

Прекрасным примером такого рода стали хронические расовые конфликты Северной Америки. Введение самых гуманных законов и преследование за расовую дискриминацию ничего не меняют. Англиканская церковь и англосаксонская система невидимой, но самой агрессивной социальной иерархии и скрытого расизма живут и процветают. Глубокое удовлетворение негритянской популяции всеобщим равенством и братством можно было бы в конце концов ненадолго создать. Для этого цветному населению США нужно только отмартинить (термин изготовлен из имени Мартина Лютера Кинга) или, по-старому, — линчевать десяток конгрессменов и парочку белых президентов. Мартинизацию желательно провести так же, как это делали белые граждане во время линчевания в 30-40-е годы ХХ века. Для этого обычно возводят клетку с железным полом, чтобы, к восторгу многотысячной толпы гуманистически настроенных зрителей, зажарить белого пацифиста. Затем, для соблюдения экологических законов и полной расовой гармонии, обжарку можно раздать зрителям порционно с картошкой фри. Регулярность проведения таких шоу-ланчей поможет немного снизить расовые обиды, но в реальности — лишь усилит их. Этот пещерный приём (правда, без кулинарных изысков) с начала XXI века практикуется на Востоке при воплощении идей религиозной доминантности. Постепенно такая милая практика может немного напугать население или снизить накал страстей. Однако столь понятный и яркии призыв к началу бескомпромиссного искусственного отбора никогда не остаётся незамеченным. Безусловно, всего через пару столетий сжигатели начнут испытывать угрызения совести, но никогда не избавятся от предвзятого отношения к сжигаемым. Для полного взаимопонимания каждая раса, этническая или культовая группа должна была бы пройти одинаковую эволюционную мясорубку, что невозможно даже теоретически.

В настоящее время хорошо заметно некоторое изменение принципов внутривидовой гоминидной конкуренции. Сейчас речь идёт не о покорении народов с дальнейшей ужасной эксплуатацией, а о прямом физическом уничтожении. Это в корне меняет подход к проведению искусственного отбора. До начала XXI века большие популяции гоминид захватывали друг друга с целью поживиться добром, территорией и дармовым трудом покорённых народов. Эти прекрасные гуманистические проекты оставляли угнетённым популяциям возможность быстро воспроизводиться, сливаясь в этом приятном занятии с поработителями. В конечном счёте кровосмешение приводило к расширению изменчивости, полному слиянию или вторичной сегрегации популяций. В XXI веке плотность населения существенно повысилась благодаря пусть даже самому минимальному медицинскому обслуживанию и доступности пищи. Каждый эшелон провизии и лекарств, отправленный в развивающиеся страны, уже через несколько лет возвращается на постоянное кормление в виде сотни глубоко убеждённых эволюционистов с «Калашниковыми» в руках.