Виолетта Гайденко - Западноевропейская наука в средние века: Общие принципы и учение о движении

Аристотелевский закон движения для рассматриваемого случая выражается соотношением (скорость в воде)/(скорость в воздухе) = (плотность воздуха)/(плотность воды). Правило Авемпаса таково: (плотность воды)/(плотность воздуха) = (замедление в воде)/(замедление в воздухе).

Aristotelis opera cun Averrois commentariis, vol. V, fols. 198 recto col. 1—199 recto col. 1 цит. по: [151, 263—264].

Термин operatio (операция) означает у Фомы процесс реализации второй потенции.

Подобный аргумент упоминает и Альберт Саксонский в своих «Вопросах» к «Физике» («Вопросы» Альберта Саксонского к «Физике» Аристотеля (Quaestiones et decisiones physikales insig-nium virorum: Alberti de Saksonia in octo libros De celo et mun-do… recognite rursus et emendate summa accurationis… magistri Georgii Lokert. Paris. 1518) цит. по [151]) под названием: «несовместимость концов» (incomposcibilitas terminorum), или «расстояние между концами» (distantia terminorum). Вот как он описывает этот род сопротивления: «Существует представление, что если бы не было сопротивления среды, но можно было бы вообразить пустоту, то простое тяжелое тело… опускалось бы в ней последовательно и с конечной скоростью, потому что невозможно, чтобы оно было одновременно в конце, из которого, и в конце, к которому оно движется. А так как это невозможно, то необходимо, чтобы оно двигалось последовательно от конца, из которого оно движется, к концу, к которому оно движется, так что несовместимость нахождения одновременно в различных местах служит причиной конечной скорости движения простых тяжелых и легких тел» [151, 273]. Очевидно, что здесь мы опять встречаемся с идеей пространства. Функцию сопротивления выполняет в данном случае некая непрерывная величина, которая преодолевается движущимся телом не сразу, а последовательно.

Используемые здесь количественные характеристики тяжести и легкости Альберт Саксонский вводит, опираясь на общераспространенное в XIV в. учение о широте форм. Заметим, что использование такого рода количественных характеристик не означало апелляции к реальному измерению, а значит, и к опыту. Учение о широте форм будет рассмотрено ниже.

Альберт не уточняет, в каких единицах должны измеряться тяжесть и сопротивление, ибо самой проблемы измерения физических величин для него, равно как и для других представителей средневековой физики, не существовало, так как не ощущалось потребности в эмпирической интерпретации абстрактно-математических соотношений. О своеобразии «количественных» оценок и методов, применявшихся в средневековой физике, более подробно будет сказано в главе об интеисии и ремиссии качеств.

«Вопросы» Буридана к «Физике» Аристотеля (Acutissimi philosophi reverendi Magistri Johannis Buridani subtilissime questiones super octo physicorum libros Aristotelis… Paris, 1509) цит. по [82].

Очевидно, русские слова «стремительность» и «напор» довольно хорошо передают смысл латинского термина impetus. Я. Г. Дорфман использовал русское слово «напор» для передачи этого термина: «…Движитель, приводя в движение перемещающееся тело, внедряет в него определенный напор или некую (присущую) перемещающему телу двигательную силу…» [27, 103]. Однако слово «импетус» уже прижилось в нашей литературе и вполне может быть оставлено без перевода, в русской транслитерации.

В статье «Галилей и Платон» Койре пишет: «Таким образом, аристотелианская физика представляет собой превосходную, совершенно связную теорию, которая, по правде сказать, имеет один-единственный изъян (помимо того, что ложна): то, что она противоречит ежедневной практике, практике бросания» [115, 261].

Вот как описывает это явление И. Д. Рожанский в примечаниях к «Физике» Аристотеля. «Взаимное круговое давление — antipenstasis — происходит, по мнению Аристотеля, в воздухе или воде, когда движущееся тело толкает находящуюся перед ним среду, и этот толчок, распространяясь как бы по кругу, в конце концов возвращается к исходному телу, но уже с обратной стороны. С помощью такого кругового движения Аристотель считал возможным объяснить полет брошенного тела, когда оно продолжает двигаться в воздухе, уже не находясь в соприкосновении с агентом, вызвавшим его движение» [7, 3, 567].

Обычно недооценивается сила этого постулата, а ведь он, по сути дела, равносилен утверждению о непрерывности пространства, которое принимает физика нового времени; по тому, как трудно допустить и представить себе, что некое явление предполагает разрыв пространства, перерыв, пробел в нем, можно судить о значении соответствующего, в известном смысле, постулата о сплошности космоса.

См.: Аристотель. «О небе», 301в 22—29 [7, 3, 349].

Возможно, здесь имеется в виду, что когда некий двигатель заставляет воздух двигаться, допустим, вверх, то этот двигатель заодно провоцирует наличную у воздуха потенцию к естественному движению вверх. То же самое имеет место в случае движения вниз: ведь воздух и легкий, и тяжелый. А уже это естественное движение, как бы спровоцированное первоначальным насильственным, как раз и может быть ответственно за продолжение движения в отсутствие первоначального двигателя. Этот момент подчеркнут в рассуждениях Фомы Аквинского.

Необходимо заметить, что эти фальсифицирующие примеры являлись, по большей части, неосуществимыми, хотя и заимствовались из сферы опыта, но были просто мысленными построениями. Для средневековых авторов мысленная очевидность считалась вполне достаточной.

Подробное обсуждение вопроса дано в работах [133; 138; 157].

Об этом пишет В. П. Зубов в статье «Трактат Николая Орема “О конфигурации качеств”» [32, 612—613].

Еще в средние века за этим научным направлением закрепилось название «вычисления» (calculationes) —термин, зафиксированный в названии сочинения Ричарда Суайнсхеда «Книга вычислений» (Liber calculationum).

По-видимому, прав В. С. Широков, указывая, что критическая позиция А. Майер в отношении мертонских результатов была реакцией на слишком оптимистические оценки П. Дюэма (см.: [66, 61]).

То, что интенсия и ремиссия мыслятся Суайнсхедом как два противоположно направленных движения, очень хорошо видно из его доказательства теоремы о среднем градусе, анализ которой будет дан ниже. «Прежде всего доказывается, что все, составленное из двух неравных, является двойным по отношению к среднему между ними, как, например, составленное из 8 и 4 является двойным к 6. Ведь если не так, то положим, что а больше b и с — среднее между ними. И пусть а уменьшается до с, а b возрастает до с равно быстро (equevelociter). Тогда в конце составное из а и b будет двойным к с, потому что а и b будут равны тогда между собой. Но составное из а и b постоянно будет таким, как в конце, так как сколько одно приобретает, столько другое утрачивает. Следовательно, составное из а и b теперь есть двойное к с, что и требовалось доказать» (отрывок из трактата «О правилах локального движения» «Книги вычислений» Ричарда Суайнсхеда» цит. по: [82, 298]).