А. Манько - Брачные союзы Дома Романовых

Тоже и Жоржи меня ужасно огорчил за эту зиму, написал только одно письмо и это еще в ноябре, после Крыма. К моему рождению я не получил ни одной строчки от него, мало того, он пишет тебе одно письмо из Абас-Тумдна в самый день 26 февраля, говорит, что едет в церковь и ни одного слова поздравления или пожелания тебе и мне. Все это меня мучило за эту зиму, которая и без того была невеселая, но я не хотел об этом говорить, слишком тяжело было, ну а теперь все равно сорвалось, так уж нечего делать!

Твой верный друг Саша».

Историографы свидетельствуют, что Александр III не любил северную столицу Российской империи Петербург и чрезвычайно боялся находиться там. Он, как и Павел I, постоянно жил в Гатчине. Император, находясь под тягостным впечатлением от покушений на своего отца, боялся и подкопов, и поджогов. У дверей его кабинета и спальни постоянно дежурили лейб-казаки. Но больше всего Александр III опасался отравы. Были предприняты самые строгие меры и на этот случай. В частности, за провизией посылали каждый раз в другое место и к другому лицу. При этом поставщики провизии никогда не знали, что у них она покупается для царского стола. Не доверяя поварам, император распорядился, чтобы очередной повар и его помощники назначались ежедневно в последний момент неожиданно для них. При входе на кухню повара и поваренки тщательно обыскивались дежурными офицерами. Но этого Александру III показалось недостаточно: он распорядился, чтобы кто-нибудь из его семьи постоянно находился на кухне. Кроме того, монарх садился за стол всегда в кругу семьи и приближенных, и пока последние не ели за обе щеки, он не дотрагивался до пищи. Все это было для него тем более мучительно, что он любил поесть весьма сытно. И все же его вечные страхи и тревоги за собственную жизнь не мешали его императорской тучности и полноте.

Александр III умер 20 октября 1894 года от нефрита в Крыму, сидя в кресле и в полном сознании. С. Ю. Витте в своих воспоминаниях писал по этому поводу: «Император Александр III… умер совершенно спокойно, и умирая, он гораздо более заботился о том, что это огорчит его окружающих и любимую им его семью, нежели думал о самом себе». Во второй раз после смерти Александра I царское тело в траурном вагоне отправилось через всю Россию из Ялты в Петербург.

О тяжелом душевном состоянии овдовевшей императрицы Марии Федоровны свидетельствует ее письмо сыну, великому князю Георгию Александровичу:

«Императорский поезд Николаевской железной дороги 31 октября 1894 г.

Мой милый дорогой Георгий! Ты не знаешь, как мне тяжело опять быть в разлуке с тобой, особенно теперь, в это ужасное время! И это путешествие в том самом вагоне, где только пять недель назад наш ангел Папа был еще вместе с нами! Видеть его место на диване всегда пустым! Повсюду-повсюду мне кажется, что в любой момент он может войти. Мне чудится, что я вижу, как сейчас появится его дорогая и обожаемая фигура. И я все еще не могу осознать и заставить поверить в эту страшную мысль, что все кончено, правда кончено, и что мы должны продолжать жить на этой грустной земле уже без него!

С того момента как началась для меня эта чернота, мы пережили тяжелые и душераздирающие моменты, и главным образом это был приезд сюда, в наш любимый Аничков [дворец], где мы были так счастливы в течение 28 лет. А теперь все мне кажется таким пустым и страшным. Любимые комнаты, когда-то такие родные и симпатичные, а теперь пустые и грустные. Я чувствую себя в них абсолютно потерянной. Я ощущаю, что душа их покинула. Никогда я не могла ни подумать, ни поверить, что должна буду испытать такое страшное горе, как пережить Папу. Всю свою жизнь я радовалась, что у нас такая небольшая разница в возрасте, и я всегда надеялась, что умру раньше него. Но Бог захотел иначе, и надо подчиниться не ропща Его воле, и нести этот тяжелый и страшный крест со смирением и христианской покорностью. Я говорю себе все это, а сама все время ощущаю свое страшное отчаяние. Я никак не могу себе внушить, что это во благо Бог посылает нам подобные испытания. Мне кажется совершенно необъяснимым, что он, который был так нужен, должен был уйти так рано.

И ты, мой бедный Георгий! Мысль о том, что ты так одинок в этой страшной печали, сжимает мне сердце! К счастью, Георгий Михайлович рядом с тобой, по крайней мере, с ним ты можешь поговорить открыто о твоей боли, он тебя поймет, потому что тоже имел несчастье потерять свою мать. Мои мысли тебя никогда не покидают, мой бедный Георгий, ты это знаешь. И какая же двойная боль для меня быть разлученной с тобой в этот самый жуткий и мучительный момент всей моей жизни. Да поддержит тебя Бог, мой любимый Георгий, и пусть твое здоровье не ухудшится от этого невообразимого горя. Я надеюсь, что ты хорошо лечишься, как ты мне обещал, не правда ли, мой Георгий? Ты должен постараться полностью выздороветь, чтобы вернуться и оставаться рядом со мной, которая так нуждается, чтобы вы все были вокруг меня, особенно сейчас, когда я чувствую себя такой одинокой без моего ангела Папы!

Мое единственное утешение сознавать, что он покоится в мире, что он счастлив и больше не страдает. Мы смогли это увидеть по экспрессии и лучезарной улыбке, которую отражало его дорогое лицо… Обнимаю тебя от всей глубины моей души и моего растерзанного сердца.

Господь с тобой.

Твоя любящая тебя, но несчастная старая Мама».

Первенец Александра III и Марии Федоровны Николай, родившийся 6 мая 1868 года, воспитывался под строгим контролем матери. Когда же наследник достиг юношеского возраста, навыки государственного управления он получил непосредственно от своего отца.

В 1892–1893 годах старший сын Александра III, тогда полковник, командир батальона Преображенского полка, увлекся прима-балериной труппы Мариинского театра Матильдой Феликсовной Кшесинской. Беспокойство императора и императрицы, родителей Николая, его любовным увлечением ускорило женитьбу наследника на желанной его сердцу младшей дочери герцога Людвига IV Гессен-Дармштадтского и принцессы Алисы (дочери английской королевы Виктории) Алисе. Ее сестра Елизавета с 1884 года находилась в браке с братом российского императора — великим князем Сергеем Александровичем.

Английская королева очень любила свою внучку и заботилась о ее воспитании. Алиса воспитывалась английскими наставниками и преимущественно на английском языке. Подчеркнем, что Алиса, будущая российская императрица, получила самое лучшее в то время образование. Она знала математику, искусство, прослушала курс философии в Оксфордском университете, говорила на нескольких языках. Учитель детей императорской семьи П. Жильяр писал о ней: «Весьма сдержанная и в то же время очень непосредственная, прежде всего — жена и мать, императрица чувствовала себя счастливой только среди своих. Образованная и обладавшая художественным чутьем, она любила чтение и искусство».