Людмил Оксанович - Невидимый конфликт

Прекрасные арки древнеримских виадуков свидетельствуют не столько об изощренном эстетическом вкусе, сколько о весьма ограниченных занятиях. При тех же технических возможностях, но при наличии известного инженерно-теоретического аппарата можно было достичь гораздо большего. Так, например, римляне не знали наиболее рациональных линий сводчатого покрытия и придерживались самой простой геометрической формы — округлой. Римские строители, несомненно, располагали неплохой информацией о качественной стороне невидимого конфликта между нагрузкой и конструкцией, но о количественной его стороне не знали почти ничего. В противном случае их арки не имели бы столь малых размеров. Кому нужно было строить водопроводы, рассчитанные на тысячелетия службы? Тот факт, что множество римских акведуков сохранилось до наших дней, говорит только о чудовищном превышении необходимых размеров, связанном с огромным перерасходом человеческого труда и строительных материалов.

Более того, древние римляне не были знакомы с основными положениями гидравлики. Они считали, что если водопровод не связывает источника с потребителем посредством определенного постоянного уклона (по Витрувию, около 1:100), то вода независимо от естественного напора не потечет. Все долины и овраги, испещренные трассами их водопроводов, все естественные неровности местности преодолевались самым сложным и трудоемким образом — с помощью акведуков. Именно незнание было оплачено строительством сотен тысяч акведуков, некоторые из которых были двух- и трехъярусными. И при всем этом мы, вместо того чтобы возмущаться, восхищаемся ими.

Дерево, камень, сырой или обожженный кирпич — вот единственные строительные материалы человечества в течение многих тысячелетий и даже еще 150—200 лет назад. О внешнем виде и формах самых первых сооружений мы можем только гадать: почти наверняка они были из мягкого и легко обрабатываемого даже каменными орудиями дерева, почему и не сохранились до наших дней. Только камень является устойчивым свидетельством первых серьезных опытов человека как строителя.

Вероятно, наиболее древними сооружениями, сохранившимися до наших дней, являются погребальные постройки людей каменного века — долмены. Их название происходит от бретонских слов «дол» — стол и «мен» — камень. Они представляют собой четырехугольник из грубых монолитных каменных стен, покрытых цельной плитой. И сегодня вызывает удивление, как могли быть смонтированы покрывающие их плиты массой 17 т, которые к тому же точно уложены в уступы, сделанные в верхнем крае стен.

Одно из древнейших сохранившихся сооружений (назначение которого пока неясно) — кромлех у города Солсбери в Англии. Его название происходит от бретонских слов «кром» — круг и «лех» — камень. Огромные 7—8-метровые каменные столбы вкопаны в землю так, что образуется правильный круг диаметром в несколько десятков метров. На столбы по всему периметру круга уложены продолговатые каменные блоки, прочно соединенные со столбами с помощью выдолбленных в камне желобов и шипов. С инженерной точки зрения можно отметить, что эти «балки» перекрывают пролет около 3 м при высоте элемента, приблизительно равной 1/2 пролета. Однако гораздо более впечатляюще другое: как были принесены, подняты и смонтированы эти многотонные громады при примитивной технике древних?

Всякий народ и всякая цивилизация строили из того материала, которым они располагали. Применение каждого из трех строительных материалов не было связано с каким-либо определенным уровнем технического развития; решающее значение имели в основном географические условия. Для японцев, например, в течение многих веков практически существовало только дерево, а для китайцев — дерево и кирпич. Арабы пользовались исключительно кирпичом, сначала сырым, а затем и обожженным, тогда как древние индусы одинаково успешно включали в свой строительный арсенал все три материала. В Египте дерево было роскошью. Произростающие там пальмы и тростники не годились для строительных целей, а залежи камня находились очень далеко. Многие века основным строительным материалом египтян была глина, из которой изготовлялся необожженный кирпич. Во время строительства в качестве раствора использовали сырую глину, а дерево весьма экономно употребляли только для усиления глиняных стен. Конструктивные формы, насколько можно о них говорить, были элементарными: несущие стены и плоское или слегка наклонное покрытие. Своды были еще неизвестны.

Пресловутые пирамиды (все же со временем и ценой неимоверных усилий египтяне добрались до камня), которыми мы вроде бы должны восхищаться, с конструктивной точки зрения крайне неинтересны. Массивное тело пирамиды не оставляет места для проблем устойчивости, прочности и деформаций. Из немногих возможностей камня используется лишь приблизительно 1/100. Ничего особенно примечательного нет и в соединении деталей этих построек. Без всяких угрызений совести можно сказать, что строительные проблемы в древнем Египте имели чисто технологический характер.

Гораздо более интересно, с нашей, несколько необычной точки зрения, обстояло дело в междуречье Тигра и Евфрата. Месопотамия, колыбель нескольких исключительных цивилизаций, представляет собой единую платформу из насосных отложений без всяких следов камня. У ассирийцев, вавилонян и шумеров не было другого выбора — в их распоряжении был только кирпич. В качестве раствора использовалась глина или асфальт. Покрытия были легкими, из дерева; в этих местах впервые встречается и кирпичный свод.

Геологическая предопределенность наложила особый отпечаток на фундаменты больших зданий и дворцов Месопотамии. Слабая несущая способность почвы требовала большой площади для передачи нагрузки и точного учета возможного оседания грунта. Дворец в Хорсабаде (построенный в 722—705 гг. до н.э.) покоился на прообразе нынешней фундаментной плиты, имевшей толщину 14 м! Огромный фундамент был выполнен из сырого кирпича.

Здесь же, но уже во времена вавилонской цивилизации начали строить первые сооружения башенного типа (зиккураты) культового назначения. Среди них найдена мифическая башня, с которой мы начали свой рассказ. Она является первым документированным (хотя и в библии) случаем строительной катастрофы. Впрочем, рост конструктивизма в строительстве древности при его эмпиричности и интуитивности был, вероятно, оплачен ценой многих строительных катастроф. Об этом недвусмысленно говорит дошедший до нас кодекс законов вавилонского царя Хаммурапи, который среди всего прочего затрагивает и этот деликатный вопрос:

«§ 229. Если строитель построит для кого-нибудь дом и случится так, что его создание будет недостаточно прочно и упадет, и если при этом погибнет домовладелец, то строитель должен быть казнен.