Мортимер Уилер - Пламя над Персеполем

Но основательные раскопки Бала Гиссара и соседних, менее высоких, зато более обширных возвышенностей начались только в 1958 г., после чего разрозненные факты стали соединяться в достаточно связную версию. Попробуем изложить ее. «Высокая Крепость» первоначально стояла на уровне своего нынешнего подножия, возле ручья, впадавшего в одну из двух ближних рек; это был город площадью от 15 до 20 акров. Время его возникновения предположительно, однако железо здесь уже широко применялось. Если к тому же без лишней робости принять вполне правдоподобную легенду индийского эпоса Рамаяна об основании Пушкалавати и Таксилы двумя братьями, то интересующее нас время с большой долей вероятности можно будет ограничить VI в. до н. э., когда перед 518 г. весь район вошел в состав персидской империи. Незадолго до этой даты или вскоре после нее Гандхара упоминалась в списке владений Дария I, помещенном на большой скальной надписи в Бехистуне (Западный Иран), а ее столица Пушкалавати была или построена тогда на реке Кабул, то есть на главном пути в Индию с северо-запада, или же приобрела известность, вступив в период своего расцвета как один из центров организованной индо-персидской торговли.

Раскопки показали, что ко времени Александра Пушкалавати приподнялась на 12–13 футов над первоначальным уровнем — меньше четверти высоты нынешнего холма, — как это всегда бывало в древних глиняных городах, где развалины старых зданий становились фундаментом новых. В этот период городом правил некий Астис, непохожий на других индийских правителей уже тем, что «затеял восстание» против македонских захватчиков, которое было подавлено не без усилий. Арриан рассказывает, что Астис выдерживал осаду в течение 30 дней, а поскольку Гефестион располагал тремя полками пехоты, половиной конной гвардии и всей кавалерией наемников, город, по-видимому, был неплохо укреплен. В 1958 г. мы искали эти укрепления и обнаружили их ниже современной поверхности почвы к востоку от «Высокой Крепости», вдоль западного берега ныне не существующего ручья. Входило ли русло ручья в оборонительную систему в качестве, например, естественного рва, не установлено (не был сделан поперечный разрез). Зато вдоль его берега на протяжении 320 ярдов мы расчистили ров, вырытый в форме латинской буквы V, а также остатки земляного вала, с внешней стороны которого была, думается, стена из сырцового кирпича толщиной не менее четырех футов. В центральной части вала открыты углубления от деревянных столбов, которыми укреплен был запасной вход и мост (рис. 19).

Раскопками обнаружено примечательное явление — ров сверху донизу заполнен чистой землей, в которой попадаются обломки сырцовых кирпичей, а под всем этим лежал топкий слой, то, что археологи называют «быстрым осадком» ( rapid silt ). Отсюда вывод: ров существовал очень недолго; поскольку он находился между руслом ручья и городскими постройка, выбор другого места для укреплений исключен. Таким образом, устройство этого рва и вала совпадает во времени с осадой города Гефестионом. Несомненно, они построены спешно, при подходе македонских войск, и уничтожены сразу после падения крепости. Земляной вал срыли и сбросили обратно в ров. Следы этого разрушения открылись археологам, словно памятник бесполезной отваги Астиса. Он, как пишет достойный доверия Арриан, «погиб сам и погубил город, в который бежал».

Это было важное событие, и Александр, как видно, позаботился обставать должным образом сдачу Пушкалавати. Мы можем только догадываться о цели некоторых его маневров. Но, пока Гефестион действовал на равнине, Александр совершал кампанию в горной стране Сват, и теперь, прежде чем снова вернуться в горы и штурмовать Аорн — твердыню, которой не мог овладеть даже Геракл! — он спустился к побежденному городу, принял его (несомненно, с подобающей случаю театральностью) и «поставил там македонский гарнизон, а начальником гарнизона назначил Филиппа». Возможно, хотя и не безусловно, того самого «полуцаря» Филиппа, который несколько позже завладел всей огромной сатрапией Северо-Западной Индии и в конце концов был убит своими же воинами.

Сейчас немногое известно о том, как выглядела Пушкалавати, разрушенная Гефестионом, но некоторое представление о ней можно составить по аналогии с Таксилой, о которой мы вскоре будем говорить подробно. Это был густонаселенный, неопрятный, беспорядочно застроенный город. Македонский гарнизон располагался, вероятно, не в домах, а лагерем, в походных палатках. Когда же летом 320 г. до н. э. перед тем как повернуть к дому, Александр реорганизовал индийские сатрапии, Пушкалавати окончательно утратила свое значение. Время для методического восстановления и перестройки захваченных городов на индийской стороне Гиндукуша еще не пришло.

Это время пришло через полтора столетия после смерти Александра, когда около 180 г. до н. э. Деметрий, с которым мы уже встречались, перевалил Гиндукуш со стороны Бактрии и снова колонизовал индийские сатрапии. Культура северо-запада отливалась в новые формы, здесь воцарился новый порядок жизни, умы обратились к новым идеям. И если до сих пор призрачный след армий Александра был почти неуловим для археологии, то теперь, в памятниках этой эпохи, он обрел наконец-то всю вещественность реализованной мечты. Мы видели, что в Беграме (Каписа) и, с еще большей вероятностью, в Пушкалавати это выразилось в переносе города на свободную, новую территорию, где можно было забыть о потерях и поражениях и куда эллинизм мог прийти, ничего и никого не вытесняя. С подобной же урбанистической революцией встретимся мы и в Таксиле. И если нужны примеры, лежащие вне нашей темы, то для Индии лучшим и наиболее известным окажется Дели. Постоянно растущий и меняющийся, он продемонстрировал в последние столетия, как смена династий или образа жизни требует новых территорий, позволяющих спланировать город в соответствии с новым пониманием комфорта и престижа.

В Пушкалавати подобные перемены, происходившие раз в сто лет, были обнаружены простым и очень современным способом.

Археолог наших дней предпочитает наблюдать и фотографировать свои объекты с воздуха; разумеется, когда у него есть такая возможность. Земля должна быть равномерно сухой или влажной — при этом условии различные виды грунта (так же как и растений) резко отличаются друг от друга окраской и цветовой насыщенностью и аэросъемка становится бесценным союзником археологии. С птичьего полета ясно видны очертания древних фундаментов и стен, скрытых или плохо различимых на поверхности земли. В других случаях взгляд сверху помогает понять структуру памятника, детали которой, разобщенные и наблюдаемые вблизи, подчас кажутся необъяснимыми. В Пушкалавати аэросъемка сотворила чудо. Во время раскопочного сезона 1958 г. пакистанские военно-воздушные силы любезно предоставили нам реактивный самолет с фотокамерой. И в какие-нибудь несколько минут вся эта местность площадью более квадратной мили с ее довольно сложным рельефом была сфотографирована так подробно, что результаты оказались совершенно удивительными.