Рафаил Нудельман - Прогулки с Билией

И вот тут профессор Кноль задает смелый вопрос: могло ли быть так, что этот «Владыка владык» — реальная историческая фигура? По его мнению, могло, и на такую возможность указывает одно нетривиальное совпадение. В тексте надписи, рассказывающей о «Видении Гавриила», рядом с «Владыкой владык» имеются слова, обозначающие «узкое ущелье», и они как бы указывают на характер гибели этого героя: смерть «Владыки владык» каким-то образом связана с этим ущельем. А между тем Иосиф Флавий в 10-й главе 17-й книги «Иудейских древностей», рассказывая о восстании евреев против римлян, вспыхнувшем после смерти царя Ирода (4 год н. э.), пишет: «Существовал тогда также один из служителей царя Ирода некий Симон, человек красивый, огромного роста и крайне сильный, пользовавшийся доверием царя. Основываясь на беспорядочном состоянии дел, этот человек осмелился возложить на себя царский венец. Собрав себе толпу приверженцев, которые в своем безумии провозгласили его царем, и считая себя вполне достойным этого высокого сана, Симон разграбил и сжег царский дворец в Иерихоне. Равным образом он предал пожару целый ряд других дворцов в стране, причем предоставлял толпе своих приверженцев грабить их сколько угодно. Он, наверное, совершил бы еще более значительные беззакония, если бы против него не были приняты меры: Грат (римский наместник. — Р.Н.) присоединил царские войска к римским и во главе этой рати выступил против Симона».

Флавий кончает знаменательной фразой: «Когда затем произошла продолжительная и ожесточенная битва, большинство приверженцев Симона, происходивших из Переи и представлявших из себя беспорядочную толпу, сражавшуюся скорее храбро, чем умело, погибло, а сам Симон, искавший спасения в бегстве по узкому ущелью, попался в руки Грата и был им обезглавлен» (курсив мой. — Р.Н.). Римские источники, рассказывая о тех же событиях, упоминают еще, что этот Симон (Шимон) действовал в Заиорданье, то есть именно там, где была найдена нынешняя надпись. Так нельзя ли на основании всех этих совпадений предположить, спрашивает Кноль, что этот Симон был тем самым «Владыкой владык», о котором рассказывает надпись, и что евреи связывали с ним некие мессианские надежды? Слова Кноля о «мессианских надеждах» тоже не случайны: ведь в Книге пророка Даниила написано, что восставший против «Владыки владык» царь «будет сокрушен — не рукою», а в предшествующих строках надписи «Видения Гавриила» стоит: «И через три дня узнаете, что зло побеждено справедливостью», иными словами, после своего воскресения из мертвых «Учитель Праведности» (он же «Владыка владык» для «святого народа») придет к евреям и спасет их от «зла» (то есть от римского порабощения). Это ли не мессианские надежды?!

Самое интересное во всей этой истории, однако, не то, что новонайденная древняя надпись натолкнула Кноля на эти интереснейшие догадки, а то, что на самом деле надпись их только подтвердила — сами догадки существовали задолго до этой находки. Они были высказаны Кнолем еще в 2000 году в книге «Мессия до Иисуса». Уже тогда Кноль заявил, что Иисус не считал себя первым мессией, понимая, что лишь повторяет некий сценарий, разыгранный однажды до него. Свою смелую гипотезу Кноль обосновывал тогда ссылкой на два любопытных документа, найденные среди Кумранских рукописей. Один из них, в частности, представлял собой написанный от первого лица рассказ о том, что означает быть «страдающим (или скорбным) рабом» (известное выражение из Книги пророка Исаии, в котором христиане видят предвосхищение образа Иисуса), который выполняет волю Господа и ведет евреев к избавлению. По мнению Кноля, изложение от первого лица явно говорит, что это не описание какого-то будущего мессии, а рассказ реального человека, который сам себя считал мессией — причем уже за несколько десятилетий до Христа. В той своей книге Кноль писал: «В некоторых гимнах, найденных среди свитков Мертвого моря и опубликованных лишь недавно, этот ранний мессия описывает себя сидящим на небесном троне в окружении ангелов. Он говорит о себе, как о „страдающем рабе“, который послан возвестить приход новой эпохи избавления и спасения, когда не будет больше ни прегрешений, ни вины… Этот мессия был в конце концов убит в Иерусалиме, и его тело три дня валялось на улице без погребения. Его последователи верили, что, когда кончатся эти три дня, он воскреснет и вознесется на небо».

Уже тогда профессор Кноль сформулировал гипотезу о том, кто был этот «страдающий раб». По его мнению, это был один из членов секты ессеев и одновременно друг и приближенный царя Ирода, человек, который после смерти Ирода в 4 году н. э. открыто провозгласил себя мессией, возглавил восстание против римлян и погиб в этом восстании. «В результате, после смерти своего мессии, его последователи создали своего рода „катастрофическую“ идеологию, которая утверждала, что непризнание мессии, его унижение и смерть были предсказаны в Писании и являются необходимыми этапами процесса избавления, который завершится воскресением мессии через три дня после его смерти», — заключал Кноль. В подтверждение своей гипотезы он ссылался на процитированный выше рассказ Иосифа Флавия о Симоне-Шимоне, павшем от руки Грата. По убеждению Кноля, эта история легла в основу еврейской традиции «погибающего мессии» («Машиах Бен-Йосеф», или «Мессия сын Иосифа»), которая впервые появилась в Талмуде (трактат Сука 52а) и согласно которой этот мессия должен предшествовать мессии-освободителю из рода Давида («Машиах Бен-Давид»).

Теперь, после открытия Ярдени и Элицура, профессор Кноль вернулся к своей гипотезе, показывая, как найденная надпись согласуется с его прежними догадками и подтверждает их. В заключение свой статьи он пишет, что эта находка свидетельствует в пользу предположения, что концепция так называемого «погибающего мессии» была известна в Израиле уже в конце I века н. э. (к этому времени надпись и относится). Это означает, что события восстания 4 года «привели к зарождению традиции, повествующей о погибшем „Машиахе Бен-Йосефе“, и проложили путь к появлению представлений о том, что смерть мессии является необходимым и неотъемлемым компонентом избавления… Определенные группы евреев поверили, что мессия должен умереть, чтобы через три дня воскреснуть и подняться на небо». Иными словами, можно думать, что к тридцатым годам I века н. э., то есть к евангельской дате появления Иисуса, весь сценарий его будущей мессианской драмы уже был закреплен в коллективной памяти евреев.

И тогда я спрошу, уже от себя: так, может, они не так уж повинны, эти евреи, в том, что повторили свыше предписанный сценарий? Ведь только так они и должны были прийти к Избавлению?