А. Железный - Наш друг граммпластинка. Записки коллекционера

Проверим эту версию по граммофонным каталогам, имеющимся в нашем распоряжении. Ни в одном из них (каталоги за 1919, 1923–1924, 1926–1927, 1929, 1931 гг.) пластинки с речами В. И. Ленина о продналоге не упоминаются. Более того, в них вообще нет ни одной пластинки с речами, записанными 25 апреля 1921 года. Значит, наше предположение оказалось верным: если бы они выпускались, то непременно были бы там указаны.

Некоторые исследователи убеждены, что те каталоги, в которых значились пластинки 1921 года, до нас просто не дошли. Что ж, можно допустить, что у нас есть не все граммофонные каталоги тех лет. Но это не меняет суть дела. Ведь известно, что все ценные записи постоянно переходят из одного каталога в другой, последующий. И так на протяжении многих лет. Все семь речей В. И. Ленина, записанных в 1919 году, неизменно повторяются во всех последующих каталогах вплоть до 1931 года. Записи речей 1920 года есть во всех каталогах, начиная с 1923 года. Считать, что записи 1921 года являются каким-то исключением из общего правила, нет никаких оснований.

Таким образом, предположение о том, что весь выпущенный тираж пластинок с речами 1921 года будто бы полностью амортизировался и пропал, что металлические оригиналы и матрицы этих речей, имевшиеся некогда на граммофонных фабриках в Москве и Петрограде тоже куда-то исчезли, а те граммофонные каталоги, в которых эти речи упоминались, затерялись, по меньшей мере наивно. Напротив, совокупность всех факторов неопровержимо свидетельствует, что ни одна из пластинок с речами В. И. Ленина, записанными в апреле 1921 года, массовым тиражом никогда не выпускалась.

Причина может быть только одна: низкое качество сделанных записей. В те далекие времена о реставрации неудавшихся фонограмм не имели еще представления. Если пробный оттиск показывал, что запись оказалась низкого качества, ее просто не пускали в тираж. Найденные в Ленинграде пробные диски с четырьмя из пяти фонограмм 1921 года это убедительно подтверждают.

Качество пробных оттисков оказалось настолько низким, что лишь после кропотливой реставрации с привлечением самых изощренных современных средств стало возможным переписать в 1977 году на долгоиграющую пластинку две речи В. И. Ленина — "О продовольственном налоге или продналоге и о свободном обмене хлебных излишков" и "Беспартийные и Советская власть", а в 1985 году еще одну — "О потребительской и промысловой кооперации".

Но если речи 1921 года массовым тиражом не выпускались, то как же в таком случае понимать утверждение Б. Ф. Малкина о том, что "…речь о середняках, как и две речи Владимира Ильича о продналоге, имели наибольший спрос. Из деревень и из Красной Армии усиленно требовали этих речей, за ними приезжали специально крестьянские ходоки". Видимо, крестьянам демонстрировались пробные пластинки с речами о продналоге. Но совершенно очевидно, что до выпуска этих речей массовым тиражом дело не дошло.

В чем же причина низкого качества фонограмм 1921 года? Ответить на этот вопрос нетрудно. В одном из предыдущих разделов уже описывался эпизод, имевший место во время выполнения последних пяти записей выступлений В. И. Ленина перед рупором. Немецкий инженер А. Кибарт пожаловался Владимиру Ильичу на то, что Центропечать нарушает заключенный с ним договор и выплачивает ему жалованье не в валюте, а советскими бумажными деньгами, которые он не может отсылать семье в Германию. "Надо уметь выполнять договор с иностранцем. Немедленно урегулируйте этот вопрос в Наркомфине", — так по свидетельству Л. Я. Леонидова распорядился Владимир Ильич. А заведующий отделом Центропечати "Советская пластинка" А. Я. Бронштейн, к которому относилось это распоряжение, впоследствии вспоминал: "Мне тут же пришлось выслушать от Владимира Ильича тихо произнесенную реплику: "Если товарищ иностранец не будет в трехдневный срок удовлетворен, то вы сядете в тюрьму до тех пор, покуда научитесь договоры выполнять…" В то время было так же сложно раздобыть валюту для указанной цели, как снабдить население по карточкам птичьими сливками, однако после нечеловеческих усилий валюта была раздобыта, и я научился, таким образом, "договоры выполнять"".

Разруха в стране, казалось, достигла своего апогея. В этих условиях о регулярной выплате жалованья в иностранной валюте не могло быть и речи. Обиженный Кибарт в середине мая 1921 года вернулся в Германию, где его уже ждал выгодный контракт с фирмой "Armit — Schallplatten". Записанные воски с пятью речами В. И. Ленина так и остались необработанными.

Другой немецкий инженер звукозаписи О. Блеше тоже был первоклассным специалистом, но, к сожалению, иного профиля — он был звукотехником, то есть в совершенстве владел всеми тайнами записи звука. А здесь требовался специалист, знающий технологию дальнейшей обработки уже записанных восков — графитирование, гальванопластику, изготовление матриц, прессовку пластинок. Кроме А. Кибарта, обеспечить качественное выполнение всех этих тонких процессов было некому.

Как раз в это время Севцентропечати с большим трудом удалось наладить производство граммофонных пластинок на фабрике бывшего Русского акционерного общества граммофонов. Пять ленинских восков отправили в Петроград и, несмотря на все трудности, сумели их обработать и даже изготовить некоторое количество пробных пластинок, качество которых оказалось удручающе низким. Поэтому пришлось отказаться от выпуска массовым тиражом фонограмм пяти речей Ильича, произнесенных перед рупором звукозаписывающего аппарата 25 апреля 1921 года.

Как же обстояло дело с выпуском трех речей, записанных в 1920 году? В брошюре Л. Ф. Волкова-Ланнита "Голос, сохраненный на века" читаем: "Голос Ленина должен быть сохранен для потомков. Еще при жизни Владимира Ильича приняли меры к сбережению подлинников записей. Восковые звуконосители обратили в более стойкие — металлические. Это сделали в 1923 году… Гальванодиски изготовила фабрика пластинок "Имени Пятилетия Октября"".

Тот, кто хотя бы в общих чертах знаком с технологией записи и производства пластинок, сразу обратит внимание на следующее обстоятельство: записанные воски обращают в металлические гальванодиски вовсе не потому, что те более пригодны для длительного сбережения, чем восковые, а по требованию технологии массового производства пластинок. Причем они могут быть обработаны в гальванической ванне только один раз: при отделении от них нарощенных оригиналов воски теряют качество и к дальнейшему использованию непригодны. Следовательно, если записанные воски, о которых идет речь в брошюре Л. Ф. Волкова-Ланнита, впервые были обработаны в 1923 году и с них впервые были сняты металлические копии — гальванодиски на фабрике "Пятилетия Октября", открытой лишь в 1922 году, то с полной уверенностью можно утверждать, что речи В. И. Ленина, записанные на грампластинки в 1920 году (3 речи), впервые были тиражированы лишь в 1923 году.