Юрий Сокольский - За кулисами истории

После прихода в Германии к власти Гитлера, провозгласившего антисемитизм государственной политикой, Эйнштейн эмигрировал в США. Туда в 30-е гг. съехались физики из разных стран: Э. Ферми из Италии, Л. Сциллард из Германии и др. Эмигранты часто собирались вместе, обсуждали вопросы физики и пришли к выводу, что открытое в 1938 г. оставшимися в Германии физиками О. Ганом и Ф. Штрассманом явление деления ядер урана нейтронами может привести к созданию атомного оружия. Эмигранты боялись, что Гитлер первым овладеет атомным оружием и тогда навяжет фашизм всем странам мира. Физики-эмигранты составили письмо президенту США Ф. Д. Рузвельту с аргументированным предложением срочно начать работы по созданию американского атомного оружия. Письмо к Рузвельту подписал А. Эйнштейн.

Для президента США подпись физика N 1 означала, что проект, предлагаемый группой ученых-эмигрантов и требующий громадных затрат, должен быть безотлагательно исполнен. Рузвельт решил выделить деньги, сделал все другие нужные распоряжения, и в 1945 г. США первыми в мире располагали тремя атомными бомбами.

Немецкие ученые тоже доложили по служебным инстанциям о принципиальной возможности создания атомного оружия. Они подсчитали, сколько на это потребуется лет и сколько денег. Гитлер, ознакомившись с докладом, предпочел потратить деньги на другой проект, который сулил более скорую отдачу, — ракетное оружие, известное как ФАУ-1 и ФАУ-2. Хотя на захваченной немцами территории Европы была урановая руда, Германия не стала создавать свое атомное оружие.

По-другому отнесся к этой идее И. В. Сталин. В конце 1941 г. в его канцелярию пришло письмо от младшего лейтенанта Г. Н. Флерова, до войны работавшего в Ленинградском физико-техническом институте. Сталин велел доставить к себе директора института академика А. Ф. Иоффе.

— Верно ли, что можно создать атомное оружие огромной разрушительной силы? — спросил Сталин.

— Да, верно.

— Почему же мне сообщает об этом какой-то младший лейтенант, а не вы, директор института? — грозно продолжал спрашивать вождь.

— Потому что для создания такого оружия нужно много лет и очень много денег. Придется строить новые заводы, разрабатывать новые технологии, создавать принципиально новые приборы. А сейчас война, немцы вблизи Москвы, разве можно об этом думать?

— Ваша обязанность — докладывать правительству все и без утайки. А что решит правительство — это уже наше дело.

Сталин сразу же принял решение, и в 1949 г. СССР вторым в мире произвел испытание атомной бомбы.

В годы Второй мировой войны еще одна страна, Япония, стремилась создать свое атомное оружие. В Японии не было своей урановой руды. Ее приобретали у немцев и, погрузив на пароход, отправляли в Японию. Но в то время в США уже вовсю велась работа над «урановым проектом». Американские спецслужбы в Европе следили за отгрузкой урановой руды, установили маршрут японского парохода — и он был потоплен подводными лодками.

Что было бы, если бы войну выиграли державы Оси Берлин-Рим-Токио? Что было бы, если бы письмо к президенту США не подписал Эйнштейн или если бы он не был физиком N 1 и тогда то письмо никто всерьез и не рассматривал?

Читатель, конечно же, помнит историю, поэтически рассказанную А. С. Пушкиным в своем произведении «Песнь о вещем Олеге». Сюжет взят из летописи, где описано, как князь Олег, напуганный предсказанием старого волхва («примешь ты смерть от коня своего»), решил заменить старого коня на нового. Когда через много лет князь Олег нашел в степи скелет своего старого коня и остановился возле него, он был смертельно ужален змеей, затаившейся в черепе. Эта ужасная история произошла почти одиннадцать столетий тому назад (князь Олег умер в 912 г.).

Самому Пушкину в 1834 г. гадалка предсказала гибель от руки блондина. Через три года белокурый красавец Ж. Дантес убил поэта на дуэли.

Менее известна история, случившаяся в Москве в прошлом веке. Там началось строительство храма Христа Спасителя. Сначала его стали сооружать на Воробьевых горах, но из-за злоупотреблений подрядчиков строили очень долго. Царь Николай I распорядился сменить проект, сменить подрядчиков и сам выбрал другое место для постройки храма. Царь решил возвести его на месте Алексеевскою монастыря, а монахов перевести из пыльного центра города ближе к природе, за город. При этом предполагалось разрушить двухверхний шатровый храм, построенный еще при Дмитрии Донском. Мать-игуменья не желала переезжать из центра на окраину и считала святотатством разрушение храма, но ее, руководствуясь повелением монарха, вывели из здания силой. Тогда она в сердцах прокляла это место и все будущие на нем сооружения.

И вот результат. Храм, который строили почти пятьдесят лет, был разрушен в 30-х гг. нынешнего века. На его месте предполагалось построить монументальный Дворец Советов. Успели соорудить только фундамент, да и то не полностью. В 70-х гг. здесь был создан большой бассейн с подогревом воды. В в 90-х гг. вместо бассейна вновь построили храм Христа Спасителя, использовав сохранившиеся чертежи архитектора К. А. Тона. Теперь люди, склонные к мистицизму, недоверчиво качают головой и ждут с тревогой сообщений о судьбе этого нового здания, построенного впопыхах.

Еще менее известна история, происшедшая в Петербурге почти триста лет тому назад. Основанный царем Петром I город страдал от частых и сильных наводнений. В городе появились три старых чухонца, выдававших себя за волхвов. Они предрекали наводнения еще большей разрушительной силы. Рассерженный Петр I приказал казнить всех троих. Перед смертью старцы произнесли три пророчества: Петербург простоит триста лет, а потом утонет в результате большого наводнения; белого царя в Петербурге скинут финно-угорские народы, когда они объединятся; Петербург исчезнет, когда в нем похоронят трех царей, родившихся на востоке.

Чтобы не было сильных наводнений, стали строить дамбу, перекрывающую весь Финский залив. Первые проекты обсуждались еще в конце прошлого века, но реально строительство началось лишь два десятилетия тому назад. Сейчас дамба построена наполовину (остров Котлин соединен с материком лишь с северной стороны), поэтому от большого наводнения город еще не застрахован. Если за оставшиеся до трехсотлетия Петербурга годы дамбу не построят, мы сможем проверить на себе, чего стоит первое пророчество.