Андрей Пунин - Архитектура Петербурга середины XIX века

Внешний облик здания Двенадцати коллегий при перестройке, осуществленной А. Ф. Щедриным во второй половине 1830-х годов, изменился мало. Но возведенная тогда же вдоль восточной стороны высокая ограда нарушила прежнюю композиционную связь здания с расположенной перед ним площадью, внесла в общую градостроительную ситуацию некую «казарменную» ноту.

Стоящий рядом со зданием Двенадцати коллегий на берегу Невы частный дом был куплен для размещения в нем квартиры ректора Университета. В 1840–1841 годах архитектор А. Ф. Щедрин перестроил его (современный адрес — Университетская набережная, 9). Чтобы усилить композиционную взаимосвязь Ректорского флигеля с постройкой Доминико Трезини, Щедрин оформил его фасады в духе петровского барокко: это было едва ли не первое проявление начинающегося стилизаторского «второго барокко» в архитектуре второй трети XIX века. Впрочем, в дальнейшем архитекторы-эклектики почти не обращались к мотивам петровского барокко как к стилевому прототипу: при характерной для эклектики и все нарастающей декоративности приемы «петровского стиля» казались чрезмерно сдержанными, а развернувшееся в русле «национального направления» увлечение зодчеством XVII века, подогреваемое идеологией славянофильства, стало вызывать негативное отношение к той «европеизации стиля», которая произошла в архитектуре Петровской эпохи. В общей, все более разнообразной, гамме стилизаторских направлений и тенденций в архитектуре второй трети XIX века Ректорский флигель остался уникальным образцом повторения мотивов петровского барокко.

Появление этих новых типов зданий особенно ярко отразило прогресс науки и культуры, шедший в России, несмотря на все препоны консерваторов. При всей реакционности политики в области образования правительству Николая I, да и самому русскому императору нельзя отказать в определенной дальновидности: забота о престиже страны требовала выделения средств на нужды науки и культуры, а строительство новых зданий для этих целей позволяло особенно наглядно продемонстрировать заботу правительства, пекущегося о развитии «наук и искусств российских».

В 1833 году по инициативе выдающегося русского астронома В. Я. Струве было принято решение о строительстве здания обсерватории на Пулковской горе, к югу от Петербурга. В том же году был объявлен конкурс, в котором приняли участие архитекторы А. П. Брюллов и К. А. Тон. Созданная Академией наук «Комиссия о сооружении Главной Пулковской обсерватории» 27 марта 1834 года рассмотрела конкурсные проекты и отдала решительное предпочтение проекту А. П. Брюллова, признав «внутреннее расположение по проекту г. Брюллова, несомненно, преимущественнейшим, по причине большей сообразности оного с учеными потребностями» [162] Оль Г. Архитектор Брюллов. Л.-М., 1955, с. 50. .

Спроектированное А. П. Брюлловым здание включало центральный корпус, в котором размещались башни и залы для телескопов, два жилых корпуса и два одноэтажных боковых флигеля. Центральный корпус состоял из трех объемов, над которыми были размещены деревянные вращающиеся башни для телескопов. Между ними располагались два прямоугольных, вытянутых в направлении с востока на запад, «меридианных» зала, в стенах которых были предусмотрены особые вертикальные щелевидные проемы с задвигающимися шторками: сквозь эти проемы небесные светила наблюдались телескопами, вращающимися только в вертикальной — «меридиональной» плоскости.

Центральный объем в совокупности с боковыми частями здания образовали строго симметричную композицию с парадным двором-курдонером в центре. Симметрия общей композиции, трехризалитное построение главного корпуса, выделение его центра монументальным грекодорическим портиком, классицистический характер архитектурных деталей — тяг, карнизов, наличников — все это свидетельствует о том, что, проектируя обсерваторию, Брюллов опирался на традиции классицизма как в планировке, так и в стилистике фасадов. Очевидно, его привлекала возможность средствами этого стиля, присущей ему строгостью и монументальностью архитектурного языка создать величественный образ «храма науки».

Проектируя Главную Пулковскую обсерваторию, Брюллов столкнулся с целым комплексом труднейших инженерных проблем. В конструкции здания нужно было предусмотреть три вращающиеся башни для главных телескопов, причем эти башни, во избежание осадок и перекосов, должны были иметь мощные и глубокие фундаменты. Так как движение расположенных в боковых залах «меридианных» телескопов, предназначенных для фиксирования прохождения светил через Пулковский меридиан, должно было осуществляться строго в вертикальной плоскости, без малейших отклонений, под этими телескопами тоже требовалось соорудить особенно массивные заглубленные каменные фундаменты, к тому же не соприкасающиеся с фундаментами самого здания, чтобы исключить опасность неблагоприятных воздействий, возникающих при вращении башен. Со всеми этими инженерными трудностями Брюллов справился блестяще.

Строительство здания Главной Пулковской обсерватории было осуществлено в 1834–1839 годах. Эта постройка, несомненно выдающаяся и в инженерно-техническом, и в архитектурном отношении, получила высокую оценку современников. Известны восторженные отзывы ряда зарубежных ученых — астрономов и физиков о «замечательном устройстве» здания и высокой точности установленных в нем инструментов.

В 1941 году Пулковские высоты оказались вблизи линии фронта и здание обсерватории было варварски разрушено огнем фашистской артиллерии. Вскоре после завершения Великой Отечественной войны здание было восстановлено по проекту, разработанному при участии архитектора А. В. Щусева. При этом его силуэт несколько изменился: над башнями появились новые полусферические металлические купола. Тактично сочетаясь с тщательно восстановленным кирпичным объемом, они органично дополнили его силуэт, еще более наглядно выявляя в облике здания его специфическую научную функцию.

Присущий культуре XIX века историзм мышления, все более пристальный интерес к истории, успехи археологии и искусствознания вызвали к жизни новый тип зданий, специально предназначенных для хранения и экспонирования исторических и художественных коллекций [163] Кириченко Е. И. Историзм мышления и тип музейного здания в русской архитектуре середины и второй половины XIX века. — В кн.: Взаимосвязь искусств в художественном развитии России второй половины XIX века. М., 1982, с. 109–162. . В предыдущие столетия эта задача решалась созданием художественных галерей в дворцах правящих династий и аристократии, теперь встала проблема строительства особых музейных зданий, в которых экспонаты были бы доступны публике. Идеи, выдвинутые эпохой Просвещения, получили практическое воплощение в организации музеев и в строительстве первых музейных зданий.