Сергей Нечаев - Александр I. Самый загадочный император России

2) В полости черепа.

При разрезе общих покровов головы, начиная с одного уха до другого, кожа найдена очень толстою и изобилующею жиром. По осторожном и аккуратнейшем отделении пилой верхней части черепа из затылочной стороны вытекло два унца венозной крови. Череп имел натуральную толстоту. При снятии твердой оболочки мозга (dura mater), которая в некоторых местах, особенно под затылочной костью, весьма твердо была приросши к черепу, кровеносные сосуды на всей поверхности мозга чрезмерно были наполнены и растянуты темною, а местами красноватою кровию от предшествовавшего сильного прилития оной к сему органу. На передних долях мозга под лобными возвышениями (protuberantia frontales) приметны два небольшие пятна темнооливкового цвета от той же причины. При извлечении мозга из своей полости, на основании черепа, равно как и в желудочках самого мозга, найдено прозрачной сукровицы (serositas) до двух унцов. Хоровидное сплетение левого мозгового желудочка найдено твердоприросшим ко дну оного.

3) В грудной полости.

По сделании одного прямого разреза, начиная с гортани чрез средину грудной кости до самого соединения лобковых костей, и двух косвенных, от пупка до верхнего края подвздошных костей, клетчатая плева найдена была повсюду наполненною большим количеством жиру. При соединении ребер с грудиною хрящи оных найдены совершенно окостеневшими. Оба легкия имели темноватый цвет и нигде не имели сращения с подреберною плевою. Грудная полость нимало не содержала в себе водянистой влаги. Сердце имело надлежащую величину и во всех своих частях как формою, так и существом своим нимало не отступало от натурального состояния, равно и все главные сосуды, от оного происходящие. В околосердечной сумке (pericardium) найдено сукровицы около одного унца.

4) В полости брюшной.

Желудок, в котором содержалось немного слизистой смеси, найден совершенно в здоровом положении; печень имела большую величину и цвет темнее натурального; желчный пузырь растянут был большим количеством испорченной желчи темного цвета, ободошная кишка была очень растянута содержащимися в ней ветрами. Все же прочие внутренности, как то: поджелудочная железа, селезенка, почки и мочевой пузырь нимало не отступали от натурального своего состояния.

Сие анатомическое исследование очевидно доказывает, что августейший наш монарх был одержим острою болезнью, коею первоначально была поражена печень и прочие к отделению желчи служащие органы; болезнь сия в продолжении своем постепенно перешла в жесткую горячку, с приливом крови в мозговые сосуды и последующим затем отделением и накоплением сукровичной влаги в полостях мозга, и была, наконец, причиною самой смерти Его Императорского Величества.

Дмитриевского вотчинного гошпиталя младший лекарь Яковлев.

Лейб-гвардии Казачьего полка штаб-лекарь Васильев.

Таганрогского карантина главный медицинский чиновник доктор Лакиер.

Придворный врач коллежский асессор Доберт.

Медико-хирург надворный советник Тарасов.

Штаб-лекарь надворный советник Александрович.

Доктор медицины и хирургии статский советник Рейнгольд.

Действительный статский советник лейб-медик Стофреген.

Баронет Яков Виллие, тайный советник и лейб-медик.

Видел описанные медиками признаки и при вскрытии тела его императорского величества государя императора Александра Павловича находился генерал-адъютант Чернышев.

Екатеринославской губернии в г. Таганроге.

За вскрытием последовало бальзамирование тела Александра. Хирургу Д.К. Тарасову было предложено взять эту обязанность на себя, но он уклонился, по его словам, "из чувства сыновнего почтения" к императору.

Н.И. Шёниг, адъютант генерала Дибича и очевидец бальзамирования, описывает его так:

"21-го числа, поутру в 9 часов, по приказанию Дибича отправился я, как старший в чине из числа моих товарищей, для присутствия при бальзамировании тела покойного государя. Вошед в кабинет, я нашел его уже раздетым на столе, и четыре гарнизонные фельдшера, вырезывая мясистые части, набивали их какими-то разваренными в спирте травами и забинтовывали широкими тесьмами. Доберт и Рейнгольд, с сигарами в зубах, варили в кастрюльке в камине эти травы. Они провели в этом занятии всю ночь, с той поры как Виллие вскрыл тело и составил протокол. Череп на голове был уже приложен, а при мне натягивали кожу с волосами, чем немного изменялось выражение черт лица. Мозг, сердце и внутренности были вложены в серебряный сосуд, вроде сахарной большой жестянки с крышкою, и заперты замком. Кроме вышесказанных лиц и караульного казацкого офицера, никого не только в комнате, но и во всем дворце не было видно. Государыня накануне переехала на несколько дней в дом Шихматова. Доктора жаловались, что ночью все разбежались и что они не могли даже добиться чистых простынь и полотенец. Это меня ужасно раздосадовало.

Давно ли все эти мерзавцы трепетали одного взгляда, а теперь забыли и страх, и благодеяния. Я тотчас же пошел к Волконскому, который принял меня в постели, рассказал, в каком положении находится тело государя, и тот, вскочив, послал фельдъегеря за камердинерами. Через четверть часа они явились и принесли белье. Между тем фельдшера перевертывали тело, как кусок дерева, и я с трепетом и любопытством имел время осмотреть его. Я не встречал еще так хорошо сотворенного человека. Руки, ноги, все части тела могли бы служить образцом для ваятеля; нежность кожи необыкновенная <���…>.

По окончании бальзамирования одели государя в парадный общий генеральский мундир с звездою и орденами в петлице, на руки — перчатки, и положили на железную кровать, на которой он скончался, накрыв все тело кисеею. В ногах поставили аналой с Евангелием, которое поочередно читали священники, меняясь каждые два часа <���…>. Жар в комнате доходил до 18° и более; все двери и окна были заперты, и, кроме того, горели три большие церковные свечи. Острый запах спирта, насыщенного каким-то душистым веществом, наводил дурноту, и мундиры до того им провоняли, что недели три сохраняли этот неприятный запах. Доктора признавались, что они не могли хорошо и настоящим образом произвести бальзамирование, по неимению достаточного количества спирта, в который должно бы было погрузить тело на несколько суток; к тому же я думаю, что они были непривычны к этому делу.

На второй день, подняв кисею для примочки лица, я дал заметить Доберту, что клочок галстука торчит из-под воротника государя. Он потянул и, к ужасу, увидел, что это кожа. Лицо начало совершенно темнеть. Теплота и уменьшение остроты спирта, стоявшего в открытой чаше и в жаркой комнате, вместо сохранения послужили только к порче тела. Сейчас побежал он к Виллие, который явился удостовериться в показании. Решили заморозить тело и тем только сохранить его. Отворили все окна, подвинули под кровать корыто со льдом и повесили у постели термометр, чтобы стужа всегда была не менее 10°. В это время холод и ветры начинали делаться весьма сильные, и каково же было нам дежурить в одном мундире. Только во время утренней и вечерней панихиды запирали окна, потому что присутствовала государыня".