Сергей Нечаев - Александр I. Самый загадочный император России

"Исследование головного мозга выявило нарушения, оставляемые сифилисом — болезнью, которой не страдал Александр. Наконец, в 1824 году царь перенес рожистое воспаление на левой ноге, а врачи, производившие вскрытие, обнаружили следы старой раны на правой ноге. Бесспорный факт, что, несмотря на бальзамирование, лицо умершего быстро изменилось до неузнаваемости; бесспорный факт, что народ не был допущен пройти перед открытым гробом; бесспорный факт, что императрица не

сопровождала останки своего супруга в Петербург; бесспорный факт, что дневник царицы прерван за восемь дней до кончины государя; бесспорный факт, что Николай I приказал сжечь большую часть документов, связанных с последними годами царствования его брата, так же как и доказательства, на которые опирались те, кто не верил в смерть Александра…"

Конечно, относительно сифилиса — это все домыслы. В протоколе об этом нет ничего определенного. И что это за нарушения головного мозга, оставляемые сифилисом?

Относительно правой ноги — то же самое. В протоколе сказано, что "на обеих ногах <���…> приметны темно-коричневый цвет и различные рубцы (cicatrices), особенно на правой ноге…" То есть не на правой, как утверждает Анри Труайя, а на обеих, особенно на правой… Согласимся, это разные вещи.

Лицо умершего быстро изменилось до неузнаваемости?

Да, изменилось. И князь П.М. Волконский, отвечавший за траурный кортеж, 7 декабря 1825 года написал, находясь еще в Таганроге:

"Хотя тело и бальзамировано, но от здешнего сырого воздуха лицо все почернело, и даже черты лица покойного совсем изменились, <���…> почему и думаю, что в Санкт-Петербурге вскрывать гроб не нужно".

Но все-таки гроб в столице был один раз открыт — для членов императорской семьи. И мать царя Мария Федоровна тогда воскликнула:

— Да, это мой дорогой сын, мой дорогой Александр. Ах! Как он похудел…

Значит, все-таки лицо умершего изменилось не до неузнаваемости?

И доводы Анри Труайя можно так разбирать до бесконечности. Было бы желание…

На самом деле тело Александра поместили в два гроба — деревянный и свинцовый — и отправили в Санкт-Петербург. Перевозка длилась целых два месяца. По пути в столицу гроб открывался несколько раз, но только ночью и в присутствии очень немногих доверенных лиц. При этом каждый раз составлялся протокол осмотра.

Историк К.В. Кудряшов отмечает:

"Погребальная процессия с телом императора Александра I двинулась из Таганрога не скоро. Между тем, несмотря на бальзамирование, тело несколько портилось от времени, что беспокоило князя Волконского <���…>. На пути к Москве гроб неоднократно вскрывался, и тело осматривалось. Таковые осмотры, пишет Тарасов, <���…> "производились в полночь пять раз". <���…> Затем уже по выступлении из Москвы гроб снова, 7 февраля, был осмотрен в селе Чашошкове, по удалении всех посторонних из церкви, в присутствии генерал-адъютанта графа Остермана-Толстого, Бороздина, Синягина и графа Орлова-Денисова, флигель-адъютантов полковников Германа, Шкурина, Кокошкина, графа Залуцкого и ротмистра Плау-тина, гвардии полковника кавалергарда Арапова, Солохмки и хирурга Тарасова. "Для удостоверения насчет положения тела императора" решено было вскрыть и свинцовый гроб; тщательнейший осмотр обнаружил, по описанию Тарасова, что положение самого тела в гробу оказалось в совершенном порядке и сохранности. При вскрытии, "кроме ароматного и бальзамического запаха, никакого газа не было приметно". Затем оба гроба были закрыты "по-прежнему". Для осмотра тела гроб был вскрываем еще дважды, а именно на втором переходе от Новгорода, в присутствии графа Аракчеева, и в Бабине, не доходя до Царского Села".

А затем гроб с покойником еще неделю стоял в Казанском соборе, и лишь 13 (25) марта 1826 года было совершено погребение. Но вот кого? Александра ли?

Историк В.Н. Балязин уверен, что все вышеперечисленное — это аргументы "в пользу того, что Александр I не умер в Таганроге, а был подменен двойником". Он пишет:

"Десятки квалифицированных историков вот уже полтора века пытаются, но не могут ответить на вопрос: где, когда и под каким именем умер Александр I? Поэтому автор не вправе замолчать легенду о старце Федоре Кузьмиче".

В.Н. Балязин также "очень и очень не уверен, что это легенда". Он так и заявляет:

"Мне кажется, что, скорее всего, это быль".

У нас нет такой уверенности, как у В.Н. Балязина, но мы тоже не станем замалчивать легенду о старце Федоре Кузьмиче. А появился он в Пермской губернии через десять лет после смерти императора Александра.

Он объявился осенью 1836 года. Рост его был выше среднего, плечи широкие, грудь высокая, глаза голубые, черты лица правильные и красивые. По всему было видно, что он явно не простонародного происхождения. Прежде всего, он поражал прекрасным образованием, обладал немалыми государственноправовыми познаниями, хорошо знал петербургскую придворную жизнь и этикет, рассказывал о разных государственных деятелях и давал довольно верные их характеристики. Он говорил о митрополите Филарете, об Аракчееве, о Кутузове и Суворове, но он никогда не упоминал имени убитого императора Павла I…

К тому же бросалось в глаза и его поразительное сходство с покойным Александром I. И оно еще больше усиливалось характерной глухотой, которой с детства страдал император. А еще перед смертью старец уничтожил множество бумаг, оставив лишь один листок со странными шифрованными записями и инициалами "А.П.".

Но при этом этот странный человек даже под угрозой уголовного наказания никому так и не открыл своего настоящего имени. Кончилось все тем, что его приговорили за бродяжничество к двадцати ударам плетями и сослали на поселение в Томскую губернию. Пять лет потом Федор Кузьмич работал на винокурне, но затем чрезмерное внимание окружающих заставило его переехать на новое место. Но и там покоя не было.

Французский биограф Александра I Анри Валлоттон приводит эпизод, когда увидевший Федора Кузьмича старый солдат закричал: "Царь!

Это наш батюшка Александр!

Так он не умер?"

Наверное, для кого-то это факт, которому можно доверять, и основание для сенсации. Для нас же, повторимся, это лишь субъективное мнение писателя, который ссылается на слова неизвестного старого солдата, который вполне мог ошибаться… А мог и вообще никогда не говорить ничего подобного…

А вот еще один просто факт: сам Федор Кузьмич всегда отрицал слухи о своем императорском происхождении, но делал это весьма двусмысленным образом, еще больше усиливая подозрения на сей счет. Например, на просьбу одного архиерея открыть свое настоящее имя он с достоинством ответил: