Вадим Каргалов - Полководцы XVII в

25 августа 1612 года неудачливый гетман покинул окрестности Москвы. Путь его лежал к Можайску, а затем к Вязьме, на соединение с королем Сигизмундом III. Польский гарнизон в Китай-городе и Кремле был обречен. Освобождение столицы от интервентов стало делом ближайшего будущего.

Уже в начале сентября казаки установили пушки в Замоскворечье и начали бомбардировку Кремля калеными ядрами. Там вспыхивали пожары. Три батареи были поставлены против Китай-города: у Пушечного двора, на Ивановском лужку в Кулишках, на Дмитровке.

Дмитрий Пожарский предложил польскому гарнизону сложить оружие: «Поберегите себя и присылайте к нам для переговоров без замедления. Ваши головы и жизни будут сохранены вам. Я возьму это на свою душу и упрошу всех ратных людей. Если некоторые из вас от голода не в состоянии будут идти, а ехать им не на чем, то, когда вы выйдете из крепости, мы вышлем подводы».

Ответ шляхтичей был грубым и презрительным: «Впредь не обращайтесь к нам со своими московскими сумасбродствами, а лучше ты, Пожарский, отпусти к сохам своих людей, пусть холоп по-прежнему возделывает землю, поп знает церковь, Кузьма пусть занимается своей торговлей!»

Впрочем, Дмитрий Пожарский почти не сомневался в отказе, но пошел на это, стараясь сберечь ратников, понимая, что каждый русский воин еще понадобится в войне с королем Сигизмундом III, со шведскими захватчиками, разбойничавшими на севере, с Заруцким и другими казачьими атаманами, державшими сторону «коломенского воренка». Именно ради общерусского единства князь Дмитрий Пожарский согласился вместе с торговым человеком Кузьмой Мининым возглавить «мужицкую рать», в то время как другие титулованные феодалы считали это за умаление их чести. Именно поэтому он формально уступал первые места князьям и боярам, собравшимся в Ярославль. Именно поэтому уступил он и честь называться первым воеводой под Москвой князю Дмитрию Трубецкому — тоже ради единства действий. Предложение польскому гарнизону сдаться на почетных условиях — не минутная слабость полководца, а принципиальная линия поведения Дмитрия Пожарского, для которого всегда были важнее интересы России.

А положение польского гарнизона было действительно безнадежным. В Кремле свирепствовал голод, дело доходило до людоедства. По признанию того же полковника Будилы, «пехота сама себя съела и ела других, ловя людей». Из трех тысяч человек гарнизона осталась только половина.

Тем временем русские ратники взяли штурмом Китай-город. В руках интервентов остался только Кремль. Полковник Струсь сам явился на переговоры о сдаче. Речь теперь шла о безоговорочной капитуляции. Это признавал и другой польский военачальник, полковник Будила: «Мы принуждены были войти с русскими в договор, ничего не выговаривая себе, кроме того, чтобы нас оставили живыми».

27 октября 1612 года польский гарнизон капитулировал. Полк Струся вышел в Китай-город и сдался князю Дмитрию Трубецкому, полк Будилы — в Белый город к князю Дмитрию Пожарскому. Москва была окончательно освобождена от интервентов.

На Арбате воевода Дмитрий Пожарский и Кузьма Минин устроили торжественный смотр ополчения. Потом войско прошло через разоренную Москву. На Красной площади, возле Лобного места, они сошлись вместе с казаками князя Дмитрия Трубецкого. Воеводы рядом въехали в Спасские ворота Кремля. Это был миг единения русской освободительной силы, минута огромной народной радости!

Но впереди ждали новые суровые испытания.

Польский король Сигизмунд III не желал примириться с провалом планов завоевания России. Он снова предложил на царский престол своего сына Владислава. С сильным войском из шляхетской конницы (до тысячи двухсот всадников) и трех тысяч наемных немецких ландскнехтов он двинулся к русской границе. Еще одна тысяча конницы была вызвана для похода из состава польского гарнизона Смоленска. В Вязьме к королю присоединился с остатками своего воинства гетман Ходкевич.

Но короля ждали постыдные неудачи. Первый урон был нанесен полякам у стен маленькой крепости Погорелое городище. Городовой воевода наотрез отказался сдать крепость, дерзко посоветовав: «Пойди под Москву, будет Москва за тобою и мы готовы быть твои!» Приступивших к стенам ландскнехтов встретил пушечный огонь, вынудивший их отступить.

Тогда королевская армия пошла к Волоколамску. Пограничный русский город, до этого неоднократно отражавший врагов, выстоял и на этот раз. Казачьи атаманы Нелюб Марков и Иван Епанчин хорошо организовали оборону, отбили три жестоких приступа. Королю пришлось перейти к затяжной осаде — в опустошенной военными действиями местности, в окружении враждебного населения, в условиях приближающейся зимы. Русские партизаны уничтожали отряды фуражиров, устраивали засады на дорогах. Наемники роптали, не получая ни жалованья, ни обещанной добычи. А казаки из Волоколамска устраивали вылазки, даже захватили несколько пушек.

27 ноября 1612 года Сигизмунд III приказал своим полкам отступить к Смоленску. Московский поход провалился.

Обстановка в Москве была сложной. Из-за недостатка продовольствия пришлось распустить по своим поместьям часть дворянской конницы, из четырех тысяч дворян в столице осталось не более половины. Значительно сократилось и количество казаков — не всем им удалось выплатить жалованье. Но что самое главное, не было единодушия в вопросе о выборе нового царя. Многих трудов стоило Дмитрию Пожарскому собрать Земский собор и настоять, чтобы на русский трон не приглашали ни польского и шведского «королевичей», ни татарских «царевичей», ни «Маринкиного воренка», ни иных иноземцев. Постоянным противником полководца являлся князь Дмитрий Трубецкой, который сам претендовал на положение правителя. С настороженностью относились к вождям земского ополчения и другие знатные бояре.

Навряд ли можно считать случайностью, что за свои заслуги Дмитрий Пожарский получил весьма скромную награду. Ему вернули старинное владение Пожарских — вотчину Ландех, пожаловали богатое село Холуй с соляными промыслами и земли в Суздале. Кстати, другие бояре, к тому же запятнанные службой самозванцу (Борятинский, Черкасский, Бутурлин), получили значительно больше, не говоря уже о самом князе Дмитрии Трубецком.

После долгого обсуждения Земский собор избрал на царство шестнадцатилетнего Михаила Романова. Так в 1613 году было положено начало династии Романовых, правивших Россией более трехсот лет.

Дмитрий Пожарский участвовал в торжественной церемонии коронации, ему было поручено нести за царем золотое яблоко. На следующий день объявили о пожаловании «стольнику князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому» боярского чина. Это была последняя награда полководцу.