Фердинанд Опль - Фридрих Барбаросса

К концу года Фридрих направился на Запад, где в Трире отпраздновал Рождество. Когда он, намереваясь в силу своих территориально-политических амбиций передать верховенство над епископством Камбре графу Дитриху Фландрскому, потерпел поражение, с трудом предотвратив вооруженный конфликт между обоими претендентами, это показало предел и политических возможностей нового государя, и его способности настоять на своем. В начале следующего года король поехал через Эльзас в Бургундию, где во исполнение своего договора с герцогом Церингеном, заключенного год назад, он решил укрепить власть последнего в этой земле. Однако ситуация в корне изменилась. Уже на хофтаге, состоявшемся в июне 1152 года в Регенсбурге, князья высказались против военного похода не только в Венгрию, но и в Бургундию, а потому в начале 1153 года король оказался в бургундских землях фактически без войска. Но и здесь он показал свое дипломатическое искусство, сумев, очевидно, уладить разногласия между Церингеном и графом Вильгельмом Маконским, появившимся при дворе в Безансоне, тогда как герцог сопровождал короля только до Кольмара.

Еще поздней осенью 1152 года Барбаросса вновь активизировал переговоры с папой. После того как вопрос магдебургских выборов ощутимо нарушил первоначальное взаимопонимание, возникшие в Риме под влиянием Арнольда Брешианского планы радикально изменить положение и избрать своего императора снова исключили для обеих сторон, для короля и папы, возможность бездействовать. Видимо, и самого государя раздражали эти римские волнения, поскольку вскоре он послал к Евгению III графа Ульриха фон Ленцбурга — человека, которого один немецкий сторонник движения римских горожан в своем письме называл наиболее подходящим для переговоров с римлянами. На рубеже 1152 и 1153 годов с папой был заключен договор, который после его ратификации в Констанце в марте 1153 года обычно называли Констанцским. Видимо, обе стороны, король и папа, контактируя с римской городской оппозицией, страховались от того, чтобы противник не использовал подобные связи для собственной выгоды, так что позиции на переговорах были приблизительно равными. В самом договоре Штауфен обязался поддерживать римскую церковь против римских горожан, Рожера Сицилийского и возможной византийской экспансии в Италии, а также защищать церковь как ее фогт. Папа, со своей стороны, соглашался короновать императора, отлучать врагов Империи и выступать против упомянутых византийских экспансионистских устремлений. Если рассмотреть эти положения в их взаимосвязи, трудно не признать, что папство в тот момент добилось величайшего успеха. Тем не менее было бы грубой ошибкой делать из этого вывод, что позиции короля ослабли или даже были ущемлены — к тому же политическая действительность ближайших лет сделает многие пункты договора бессмысленными [105] Об этом см. прежде всего: Engels О. Zum Kon Stanzer Vertrag von 1153 // Deus qui mutat tempora: Menschen und Institutionen im Wandel des Mittel alters: Festschrift für A. Becker zu seinem 65. Geburtstag / Hrsg. von E.-D. Hehl. Sigmaringen, 1987. S. 235 ff. с критическим обзором предшествующей литературы. .

Положение о единой позиции против возможных экспансионистских устремлений Византии в Италии, которое с первого взгляда кажется нововведением в политике Барбароссы, отходом от хороших отношений с Византией, существовавших при Конраде III, при ближайшем рассмотрении оказывается ловким политическим ходом. При этом Штауфен вполне сознательно шел по стопам предшественника. Однако на германско-византийских брачных переговорах [106] Об этом см. ниже, с. 343 и далее. , происходивших тогда же, речь зашла о том, чтобы отказаться от предусмотренной уступки итальянской земли в качестве приданого супруги императора Мануила, Берты фон Зульцбах. Действительно, после заключения Констанцского договора Фридрих активно осуществлял подобные планы, ведь как раз тогда он добился от папских легатов официального расторжения своего первого брака с Аделой фон Фобург — официально из-за близкого родства, но фактически по более значимым для него политическим мотивам. В результате на переговорах с Восточной Римской империей, которые велись с лета 1153 года, Штауфен мог сам выступать в качестве кандидата в женихи. Направление итальянского похода — против Южной Италии, определенное уже в октябре 1152 года, а также Констанцский договор и переговоры с Византией формируют образ политики Барбароссы. Она продолжает традиционную основную тенденцию имперской политики Конрада III, однако, благодаря новому динамизму и энергии, а также опоре на широкое признание королевской власти, уже может претвориться в реальность.

С гегемонистскими устремлениями миланцев король впервые столкнулся в Констанце, когда два купца из Лоди вдруг обратились к нему с жалобами [107] См.: Opll F.Friedrich Barbarossa und die Stadt Lodi: Stadtentwicklung im Spannungsfeld zwischen Reich und Stдdtebьndnis // Kommunale Bьndnisse Oberitaliens und Oberdeutschlands im Vergleich / Hrsg. von H. Maurer. Sigmaringen, 1987 (Vortrдge und Forschungen; 33). S. 70 ff. . Его приказ «ломбардской метрополии», игравший на руку Лоди и не повлекший особых последствий, станет первой мерой в борьбе, которая продлится не одно десятилетие. В результате заключения Констанцского договора отношения Штауфена с папством были превосходными. Несмотря на то что магдебургский вопрос по-прежнему оставался неразрешенным (а окончательно урегулировать его удалось только весной 1154 года благодаря уступке Анастасия IV, преемника Евгения III), кардиналы-легаты, посланные Евгением III в Германию, выказали готовность учитывать пожелания государя в отношении тех или иных представителей немецкого епископата. На хофтаге, состоявшемся в Вормсе на Троицу 1153 года (7 июня), они сместили архиепископа Генриха Майнцского, рьяного противника королевской территориальной политики, единственного церковного иерарха, который первоначально выступил против избрания Штауфена. Епископы Айхштетта, Хильдесхайма и Миндена тоже были вынуждены покинуть свои кафедры, уступив их доверенным людям Штауфена. Кафедру в Майнце занял канцлер Арнольд фон Зелехофен. Важность отношений с Бургундией, и прежде всего с Арелатом, которые в начале года не удалось урегулировать военным путем, была подчеркнута в Вормсе предоставлением ряда привилегий.

Вторая половина 1153 года была посвящена подготовке итальянского похода, активизации отношений с восточноримским императором, а также попыткам примирить Вельфов и Бабенбергов. Все тесней становились отношения с вельфским двоюродным братом государя — Генрихом Львом. Передача герцогу Саксонскому королевского права на инвеституру епископов Ольденбурга, Рацебурга и Мекленбурга, а также всех епископов, которые в дальнейшем будут назначены в землях к востоку от Эльбы, кардинально укрепила положение герцога в Северной Германии, где он был равен королю. Интенсивное освоение и колонизация языческих земель получили королевскую санкцию [108] MGH.DF. 1.80 (=BOM 223). . В июне 1154 года из-за повторной неявки Генриха Язомирготта, к которому государь проявлял величайшую снисходительность, герцогство Бавария по приговору князей было признано за Генрихом Львом, хотя по-настоящему это не решило проблемы.