Сергей Чекмаев - Деструктология. Как быстро и надежно лишиться денег и здоровья. 10 шагов к успеху

На конец 2019 года мотивированные «Колумбайном» преступления предотвращались в России каждую неделю, причем их география охватывала школы всех федеральных округов. За неимением огнестрельного оружия отечественные почитатели Клиболда и Харриса пускают в ход пневматику, ножи и топоры, пытаются поджечь свои школы или потравить соучеников слезоточивым газом. Из-за этой специфики они часто выживают, поскольку застрелить себя значительно проще, чем зарубить топором.

Появилась даже новая примета – если травимый всеми школьник начинает увлекаться взрывчаткой или стрельбой, то это сильно не к добру. Случаев «Колумбайна» было бы значительно больше, если бы эта субкультура не предполагала тщательной подготовки к нападениям, покупки атрибутики и похвальбы в соцсетях. Именно благодаря последнему фактору большинство «скулшутеров» удается вовремя нейтрализовать.

Шаг девятый

Экстремисты внутренние и внешние, фашистские и антифашистские

Экстремистские организации открывают четвертую, самую вредоносную, группу деструкций. От еще более опасных террористических организаций они отличаются минимально – в основном тем, что большей частью призывают к расправам, нежели эти расправы учиняют. Хотя грань между ними достаточно тонкая: существуют как не убившие ни одного человека террор-организации (в России их целых четыре), так и прославившиеся массовыми жертвами экстремистские. За примерами далеко ходить не надо: отделение «Правого сектора» в Крыму лишь планировало теракты, но все равно причислено к террористическим структурам, а основной «Правый сектор» и в массовых беспорядках с человеческими жертвами участвовал, и на Донбассе воевал, однако в нашей стране считается лишь организацией экстремистской. В общем, с юридической точки зрения все не так просто, как кажется.

В судебной практике под экстремизмом обычно понимаются призывы к свержению власти и сепаратизму, возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; публичное оправдание терроризма (хотя тут чаще за терроризм привлекают, как пособника); демонстрация символики экстремистских или террористических организаций или похожих на них (особо выделяют фашистские). Есть более редкие случаи, которые в решениях судов практически не встречаются: «воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения; воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения, а также некоторые другие». Это все есть в 282 статье УК РФ.

Существует еще 239 ст. УК РФ «Создание некоммерческой организации, посягающей на личность и права граждан», то есть создание религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью, а равно руководство таким объединением; создание некоммерческой организации (включая некоммерческую организацию, выполняющую функции иностранного агента) либо структурного подразделения иностранной некоммерческой неправительственной организации, деятельность которых сопряжена с побуждением граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей или к совершению иных противоправных деяний. По этой статье часто проходят секты, которые любят издеваться над собственными адептами – та же «Орда» со своими изуверскими лечебными практиками.

Таким образом, экстремизм бывает внешний, то есть направленный вне самой организации и разжигающий рознь в отношении ее не-членов, и внутренний, когда практикуются противоправные действия в отношении собственных последователей. В особо тяжелых случаях могут сочетаться и оба вида экстремизма: так, Свидетели Иеговы не только разжигают ненависть в отношении инаковерующих, но и жестко регулируют жизнь своих адептов, ограничивая их в медицинской помощи, выборе работы, образовании и исполнении гражданских обязанностей. За что в итоге их и запретили, а не из-за мифических гонений на «свободу совести и вероисповедания».

По факту срок за экстремизм можно получить за простую драку, если в ходе нее ругать своих оппонентов «ниграми» или «чурками», а также оскорблять социальную группу «чиновники», «велосипедисты» или «служители правопорядка». Штраф за мелкое хулиганство от реального срока по 282-й статье с блокировкой банковских счетов и прочими неприятными последствиями может отделять ровно одно слово.

Кто, где и что подразумевал, решает лингвистическая экспертиза, к которой могут присовокупить религиоведческую или социологическую. Бывает, что эксперты настроены либерально и добродушно, поэтому в слове «хач» усмотрят армянское наименование креста, в слове «дурак» увидят турецкое обозначение остановки, а в известном слове из трех букв – этноним трех различных народов, включая многочисленных китайских дунган (да, самоназвание у них в кириллической транскрипции примерно так и звучит). Бывают и противоположные ситуации, когда компетентные органы возбуждают уголовные дела по разжиганию ненависти к социальным группам «гопники» и «президенты Татарстана». Но в целом тут все предсказуемо, потому как людям странным суды стараются экспертизу не заказывать.

В большинстве случаев люди становятся радикалами либо в силу особенностей психологии, либо под влиянием внешних факторов. Предотвратить пополнение первой группы практически невозможно: небольшой процент граждан при любых условиях будет склоняться к преступной деятельности. Поэтому правоохранительные структуры стараются их оперативно выявлять и изолировать от общества. Увы, паллиативы тут помогут мало – увещевания на убежденных экстремистов не действуют, и перевоспитанию они не поддаются. Во вторую, более многочисленную группу, входят люди, изначально не склонные к радикализму, однако под влиянием прямой или опосредованной пропаганды изменившие свои взгляды.

Радикальные новообразования активно распространяют свою идеологию всеми доступными методами: через вербовщиков, пропаганду в сетевых СМИ, песни, граффити, слухи.

Агитация может носить прямой характер – когда человека приглашают присоединиться к конкретной организации, течению или иному новообразованию, а также опосредованный, когда целевая аудитория вербовщиков расширяется за счет распространения характерных субкультур.

Общей чертой таких контркультур являются протестные настроения. Их члены не любят действующую российскую власть и обычно не считают ее законной, в связи с чем и к соблюдению самого закона относятся с известным пренебрежением.