Дэвид Граймс - Неразумная обезьяна [Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду] [litres]

Правда, фанатичная убежденность Полинга была мало обоснована реальными доказательствами. Не считая нескольких восторженных отзывов, не было никакого убедительного и разумного объяснения того, почему мегадозы витамина C должны приносить ощутимую пользу. В язвительной рецензии на книгу Полинга, опубликованной в “Журнале Американской медицинской ассоциации” в 1971 году, практикующий врач Франклин Бинг упрекнул Полинга в распространении утверждений, не подкрепленных доказательствами, и посетовал на то, что “к несчастью, многие невежественные люди поверят в идеи, пропагандируемые автором”. Бинг и сам, вероятно, не предполагал, сколько правды окажется в его словах и каким живучим окажется миф. Последующие исследования не выявили данных в поддержку основных тезисов Полинга, так как дозы, превышающие 10 граммов, действуют не лучше плацебо. Но все это не охладило Полинга; наоборот, его советы становились все более настойчивыми и универсальными. Он опубликовал еще несколько книг, уверяя читателей в том, что витамины являются панацеей, излечивающей все на свете – от рака и змеиных укусов до СПИДа.

Но и после того, как стали множиться доказательства ошибочности его суждений, Полинг продолжал упорствовать и даже предсказал, будто те, кто регулярно принимает высокие дозы витаминов, проживут в среднем на тридцать пять лет дольше и без старческих болезней. Сам Полинг умер в 1994 году [17] Сам Полинг умер в возрасте 93 лет, но витамин C едва ли сыграл роль в его долголетии; более вероятными причинами являются хорошее здравоохранение и здоровая наследственность. В этой связи мне вспомнилось, что в 2016 году я имел честь и удовольствие находиться в обществе патолога сэра Майкла Эпштейна на обеде выпускников оксфордского колледжа Вулфсона. В то время Эпштейну было 95 лет, но при этом он сохранял ясность ума и хорошую физическую форму. Когда один из выпускников спросил его, чем он может объяснить свои здоровье и долголетие, Эпштейн с улыбкой ответил: “Секрет в том, что надо правильно выбирать родителей”. , однако его идеи по поводу витамина C дожили до наших дней и не проявляют никаких признаков скорого исчезновения. Но надо раз и навсегда уяснить, что большие дозы аскорбиновой кислоты не только не приносят никакой пользы – врачи вообще не рекомендуют их принимать! Побочные эффекты от такого приема – это избыточное газообразование и понос (что побудило некоторых слишком уж увлеченных скатологией людей задаться вопросом, а не была ли повышенная активность Полинга, о которой он рассказывал, связана в основном с активностью его кишечника). И чего точно нельзя отрицать, так это того, что именно благодаря непререкаемому авторитету Полинга миф, во-первых, укоренился, а во-вторых, продолжает существовать по сей день.

По большей части подобные недоразумения объясняются тем, как именно мы понимаем термины и концепции. Из всех наших определяющих характеристик язык, возможно, является самой уникальной и значимой. На заре человечества мы были наделены, по странной прихоти эволюции, речевым аппаратом, позволившим нам говорить, и ментальной способностью переводить мысли в слова. Эта способность является главной для любого человека, хотя язык и перегружен неточностями и двусмысленностями. Слова, которыми мы пользуемся, богаты разными значениями и смысловыми оттенками, и поэзия, юмор и театральное искусство как раз и опираются на эти прекрасные аморфные свойства языка. Однако такое его “непостоянство” может маскировать самые разнообразные погрешности, а гибкость употребления тех или иных слов и понятий иногда сильно облегчает введение людей в заблуждение. Туманная природа некоторых концепций дает почву для путаницы, и одним из таких вводящих в заблуждение слов является слово “эксперт”.

Мы часто склоняемся перед мудростью экспертов, позволяя им направлять наши суждения. Например, мы, как правило, следуем указаниям врачей в вопросах, касающихся медицины, и это разумная позиция, так как мы понимаем, что врачи получили в данной области надлежащую подготовку. Но ситуация не всегда оказывается столь определенной: как показывает пример Полинга, опыт в одной области не обязательно предполагает опыт или даже здравый смысл в другой. Аргумент к авторитету вступает в игру в тех случаях, когда авторитетная поддержка призвана оправдать то или иное умозаключение. Но существует серьезная и часто непреодолимая проблема, касающаяся непогрешимости самой фигуры эксперта. Например, политики могут быть экспертами в каких-то аспектах политики и демократии, однако их суждения будут различаться в зависимости от идеологии, которой каждый из них придерживается. Мнение даже вроде бы очевидного авторитета вполне может оказаться спорным, так как “эксперт” – это довольно расплывчатый термин, который трудно трактовать однозначно. Если, например, вопрос касается неких этических проблем, то мы, скорее всего, получим от разных экспертов совершенно различные советы – в зависимости от того, призовем ли мы в эксперты священника или философа.

Даже в упомянутом выше медицинском примере есть большое поле для субъективности. Конечно, доверять дипломированному врачу обычно разумно, но представители альтернативной медицины тоже склонны к авторитетным высказываниям, хотя и не имеют ровно никаких оснований для своих утверждений. Однако даже некоторые квалифицированные врачи подписываются под недоказанными или развенчанными идеями. Очевидный и неоспоримый авторитет может пасть жертвой ошибки из-за неадекватного знания, предрассудка, нечестности и даже простого стадного чувства. Опора на авторитет часто оказывается ненадежной, в особенности если доступные экспертные суждения сами по себе являются спорными – например, предсказания экономистов часто противоречат друг другу, несмотря на то, что все эти специалисты получают в принципе одинаковое образование [18] Играя роль адвоката дьявола, можно ли сказать, что и сама наука является ар гументом к авторитету? Как мы увидим ниже, на этот вопрос следует дать отрицательный ответ, хотя некоторые ученые при случае и эксплуатируют веру людей в науку, выступая с ложными утверждениями. .

Аргумент к авторитету является классическим случаем неформальной ошибки. Она возникает, когда в посылке аргумента содержится вольная или невольная неточность или погрешность; ошибка в таких случаях происходит, несмотря на безупречную логику рассуждений. Что именно “не так” в посылках может варьировать в очень значительной степени: посылка может быть слишком слабой для данного вывода, или может быть высказана слишком двусмысленно, или в ней может содержаться ложное обобщение. Язык дает нам необозримое число способов для самовыражения, но столь же идеально он служит цели сокрытия сомнительных смыслов под покровом пустого красноречия. Аргументы к авторитету опираются, как правило, на монолитную, неизменную интерпретацию опыта. Однако такой подход рушится, когда быстро раздвигаются границы знания.