Дэвид Граймс - Неразумная обезьяна [Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду] [litres]

Этот аспект эффекта Форера имеет большое значение для объяснения нашей коллективной склонности цепляться за давно дискредитированные идеи. Астрология – вера в то, что движение планет и звезд влияет на человеческую судьбу, – находилась (и находится) под огнем критики как античных, так и современных ученых. Еще в двенадцатом веке философ и врач Маймонид без обиняков отверг эту концепцию, устало заметив: “Астрология – это болезнь, а не наука”. Это высказывание можно вложить в уста и современных выдающихся ученых. Наука не принимала астрологические прогнозы на веру и предпринимала многочисленные попытки оценить астрологические предсказания. В каждом, без единого исключения, случае предсказания астрологов были не более достоверны, чем простое случайное гадание.

Несмотря на недостаток доказательств, вера в астрологию остается прочной и незыблемой. И сегодня, спустя несколько столетий после начала Просвещения, газетные полосы заполнены астрологическими прогнозами, каковые являют собой образчики высказываний Барнума, развенчанных Форером в его знаменитом тесте. Нет никакой случайности в том, что любые астрологические прогнозы и предсказания носят льстивый, угождающий характер. В 2010 году 45 процентов американцев были согласны с тем, что астрология это “вид науки” или просто “наука”. Весьма забавно, но было показано, что преданные поборники астрологии клянутся, будто связанные с ними прогнозы отличаются высокой точностью, даже если это не так.

Как бы устрашающе это ни звучало, но факт остается фактом: существует процветающий рынок финансовой астрологии, где эту лженауку применяют для решения вопроса об инвестициях. Банкир Джон Пирпонт Морган держал у себя в штате персонального астролога. Моргану приписывают фразу “Миллионеры не пользуются услугами астрологов, а миллиардеры пользуются”. Эта невероятная практика продолжается по сей день: ведущий технический аналитик Банковской корпорации Гонконга и Шанхая в 2000 году заявил, что “некоторые штатные астрологи дают неверные прогнозы, но другие делают достаточно точные предсказания”, а в еще одном европейском банке заявили, что корреляция между астрологическими и банковскими событиями просто “поражает”. Это не может не пугать, если учесть влияние на экономику масштабных банковских кризисов.

Для того чтобы доказать, насколько бесполезна финансовая астрология, Британская ассоциация по содействию науке провела в 2001 году эксперимент, в ходе которого финансовому астрологу, рядовому инвестору и пятилетнему ребенку дали по 5 тысяч фунтов с тем, чтобы они вложили их в ценные бумаги, руководствуясь индексом FTSE 100. Очень показательно, что наибольшие потери понес именно астролог. Самое интересное и одновременно тревожное заключалось в том, что ребенок, который выбирал вложение абсолютно случайным образом, получил доход больший, чем инвестор или астролог. Оставив в стороне невероятную гипотезу о том, что ребенок был финансовым гением, мы можем рассматривать такой результат как демонстрацию полного отсутствия способностей у астрологов – и, вероятно, у профессиональных инвесторов. Ранее мы уже обсуждали феномен парапсихологии, адепты которой используют поощрительные банальности, прибегая при этом к “радужной уловке”, то есть объединяя в одном высказывании самые противоречивые черты, эвентуально присущие личности; например: “Вы добры и сострадательны, но если вас предают, то ваши гнев и возмущение не знают границ”. Несмотря на внутреннюю бессодержательность этих характеристик, имеющиеся данные подтверждают, что многие люди охотнее идентифицируют себя именно с такими пустыми хвалебными описаниями, а не с заключениями, соответствующими их истинному психологическому портрету. Медиум же, используя подобные высказывания, может направить реакцию клиента в нужное русло и прочитать всю его подноготную, создавая при этом впечатление, будто он, медиум, обладает неким неосязаемым тайным знанием, хотя в действительности он не знает о клиенте ровным счетом ничего. Соединенный эффект таких трюков может быть весьма убедительным, и современные маги, читающие в цирке чужие мысли (например, Деррен Браун и Йен Роуленд), используют эту технику для того, чтобы у зрителей возникла вера в умение артиста проникнуть в чужую психику и жизнь, – и это несмотря на то, что сами “маги” откровенно говорят об отсутствии у них каких-либо сверхъестественных и мистических способностей!

“Высказывания Барнума” – отнюдь не единственный заповедник паранормальности. Великолепной питательной средой для создания подобного эффекта являются и личностные тесты. Вероятно, самый убедительный пример такого рода – это тест “Индикатор типа Майерса-Бриггса” (MBTI / ИТМБ), обожаемый во многих учреждениях. Он предназначен для оценки психологической способности испытуемого принимать решения, и используют его и при определении профпригодности, и для личностного усовершенствования, и даже в семейном консультировании. Однако энтузиазм, с каким его издавна применяют, совершенно не оправдан. Проведенные исследования указывают на то, что ИТМБ обладает низкой результативностью и не способен оценивать то, на что претендует. Вдобавок он отличается плохой воспроизводимостью, так что один и тот же человек, пройдя тестирование дважды, может спустя всего несколько дней получить абсолютно иной результат. Критики этого индикатора сосредоточились в основном на неопределенной и туманной природе вопросов, так как они – согласно эффекту Форера – предрасполагают к ответам, в которых содержатся позитивные качества. Дефекты ИТМБ оценил специалист по психометрии Роберт Хоган, который сказал: “Большинство психологов, занимающихся вопросами личности, считают ИТМБ чуть более информативным, чем изящные китайские печенья с предсказаниями”.

Эффект Форера объясняет, почему мы тяготеем ко всему, что указывает на личностное значение в случайном шуме, и почему мы склонны примерять к себе самые общие характеристики. Но еще более любопытной чертой человеческой психологии является тот недавно открытый факт, что ожидания и верования и сами по себе могут формировать наши представления о реальности. Ничто не демонстрирует эту странность лучше, чем эффект плацебо , – когда пациент отмечает улучшение самочувствия на фоне приема пустышки вместо активного лекарства. Эффект облегчения боли является архетипическим примером. Стоит в связи с этим вспомнить проведенный в 1996 году эксперимент, в ходе которого участникам смазывали местным анестетиком триварикаином указательный палец одной руки, а палец второй руки оставляли нетронутым. Потом пальцы зажимали в тисках, а испытуемые оценивали уровень боли в обоих пальцах. Вполне предсказуемо, что палец, обработанный местным анестетиком, болел меньше. Однако триварикаин был “ложным лекарством” – смесью воды, йода и масла. В той или иной степени мы все подвержены эффекту плацебо, и самого ожидания улучшения зачастую хватает для того, чтобы оно действительно наступило (пусть и не слишком заметное).