Дэвид Граймс - Неразумная обезьяна [Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду] [litres]

Холмс поставила своей амбициозной целью создание “демократизированного здравоохранения”, призвав пациентов самостоятельно делать себе анализы, но, поступив так, она проигнорировала солидное разумное основание, на котором врачи назначают те или иные анализы, а медицинское сообщество стремится сократить число скрининговых тестов. Чем шире забрасывают сеть скрининга, тем больше число ложноположительных результатов. Захватывающие посулы “Теранос” относительно того, что ее тестовые наборы позволят по одной капле крови диагностировать до тридцати заболеваний, плохи тем, что при таком числе независимых анализов все недостатки многократно усиливаются. Чтобы это проиллюстрировать, скажем, что если каждый тест обладает чувствительностью 90 процентов, то шансы получить хотя бы один ложноположительный результат на фоне выполнения 30 анализов возрастают до тревожных 95 процентов. Даже если нам удастся довести чувствительность каждого теста до практически идеального уровня в 99 процентов, в двадцати пяти процентах случаев будет выпадать один ложноположительный результат. Это и есть присущая множественным независимым тестам ограниченность, когда каждый дополнительный анализ уменьшает предсказательную ценность всей системы и “заглушает” полезные сигналы бесполезным шумом.

Даже если бы чудодейственная машина и на самом деле выполняла заявленные функции, все ее обещания были бы подорваны суровой статистической реальностью. Идея, что можно, не имея никакой предварительной информации, просто сделать анализы обширной когорте пациентов и использовать результаты для пророческого предсказания, абсолютно иррациональна. Машина Эдисона, не избавив больных от визита к врачу, сделала бы их рабами ненужного страха. Перст, указующий на виновного во введении в заблуждение пациентов, законодателей и инвесторов, конечно, направлен в сторону Элизабет Холмс, и нет сомнения в том, что многие ее заявления граничат с сознательным обманом. Однако же, судя по ее возражениям критикам, она и сама была жертвой некоего умопомрачения. Обвинять одну только Холмс в скандале с “Теранос” было бы неверно. Если бы инвесторы проявили должное внимание и задали себе нужные вопросы относительно ее предложений, то едва ли бы они клюнули на них. Здесь особенно уместна поговорка “глупцы быстро расстаются со своими деньгами”

В октябре 2015 года все мясоеды мира получили весьма неприятное известие: обработанные мясные продукты канцерогенны. Daily Express кричала со своей первой полосы: “Бекон и сосиски вызывают РАК; есть эти продукты – то же самое, что КУРИТЬ”. Не желая отставать, The Guardian объявила, что “употребление обработанного мяса чревато таким же риском рака, как курение и асбестоз”. Эти заголовки появились после обнародования сногсшибательного пресс-релиза, опубликованного Международным агентством по исследованию рака (IARC) – отделом ВОЗ, занимающимся исследованием причин рака. В этом докладе говорилось, что употребление в пищу обработанного мяса повышает риск заболевания раком на 18 процентов; таким образом, эти продукты, наряду с курением и радиоактивным излучением, оказались среди канцерогенов 1 группы. В том же бюллетене было сказано, что красное мясо относится к группе 2А, то есть к группе веществ, являющихся “вероятно канцерогенными” для человека. Весть о том, что мясо так же опасно, как курение, вызвала всеобщий ужас.

Однако эти сногсшибательные заголовки были полной и несусветной чушью. Загадочная система классификации IARC основана не на степени риска, а на силе доказательства существования такого риска. Это означает, что некий фактор, приводящий к десятикратному увеличению риска заболеваемости, получает такое же место в классификации, как и фактор, который увеличивает риск в пренебрежимо малой степени. Такая классификация ничего не говорит о конкретной опасности какого-то фактора, а выражает лишь уверенность в том, что этот фактор может быть опасен. Агенты 1 группы – это вещества и факторы, относительно которых существуют убедительные доказательства их риска; к таким факторам относят курение, солнечный свет и алкоголь. Группы 2А и 2В, соответственно, включают факторы, которые могут вызывать рак “вероятно” и “возможно”. На обычный человеческий язык это можно перевести как ограниченный или сомнительный риск. Учитывая философские трудности доказательств отрицательной величины, группу 2 иногда называют эпидемиологической свалкой. На 2018 год единственным фактором группы 4 (который, вероятно, не является канцерогеном для человека) был признан капролактам, который применяют для пошива рейтуз для йогов.

Если все это выглядит глупым и противоречащим здравому смыслу, то только потому, что именно таковым оно и является. Как ученый, занимающийся исследованием рака, я понимаю, что за рассуждения стоят за этой стратификацией, но как популяризатор науки я проклинаю полное отсутствие дальновидности у людей, составивших классификацию, чреватую путаницей. Когда нормальному человеку говорят, что буквально всё – от работы в ночную смену до утренней чашки кофе – угрожает ему тяжелым и смертельно опасным заболеванием, так как является “возможно канцерогенным”, то он едва ли подумает, что это означает: “риск небольшой и недоказанный”. Как заметил научный обозреватель Эд Йонг, IARC “знаменита двумя вещами. Во-первых, они помешаны на идее тщательно классифицировать всё (буквально всё – от пестицидов до солнечного света), согласно способности вызывать рак, и скрупулезно подсчитывать риск. Во-вторых, они абсолютно не умеют внятно излагать свои данные”. Но оставим в стороне критику изложения и зададимся главным вопросом: насколько опасно обработанное мясо?

Для того чтобы ответить на него, нам придется для начала взглянуть на исходные данные. В Великобритании в течение жизни у 61 человека на 1000 населения развивается рак толстого кишечника. Среди тех, кто ест мало мясных продуктов, этот показатель равен 56 случаям на 1000 населения, а среди тех, кто ест их много, 66 на 1000. То есть среди плотоядных англичан показатель заболеваемости выше на 10 случаев на 1000, чем среди вегетарианцев. Возрастание относительного риска определяют как повышение риска в угрожаемой группе относительно риска в контрольной группе. Здесь мы имеем следующий расчет: (66–56)/56, то есть как раз те 18 процентов, которые указаны в пресс-релизе IARC. Другой способ оценить ситуацию – это рассчитать абсолютный риск . Разница между риском заболеть раком кишечника у мясоедов и у вегетарианцев равна 10/1000, что в точности равно 1 проценту. То есть риск заболеть раком кишечника у фанатичного мясоеда на 1 процент выше, чем у законченного вегетарианца. Естественно, что эта разница не внушает особой тревоги.