Эсме Швалль-Вейганд - Дар. 12 ключей к внутреннему освобождению и обретению себя

Я попросила ее мысленно посадить Майкла на стул, связать его и начать избивать. И обязательно орать на него, выкрикивая что-то вроде «Как ты мог так со мной поступить?!». Распалить свой гнев и дать ему выход. Прокричать его.

Кэролайн сказала, что очень боится это делать.

— В своей жизни вы уже усвоили, что такое страх. Хотя, когда появились на свет, понятия о нем не имели. Не позволяйте страху захватить ваш мир. Любовь и страх не могут уживаться. Хватит! На жизнь в страхе у вас нет времени.

— Если я дам волю своей злости и начну бить его от души, то даже от стула, на котором он сидит, ничего не останется.

— Он был больным человеком. У больных людей больное сознание. И как долго вы намерены терпеть, чтобы такой человек навязывал вам условия вашей жизни? Выбор за вами.

— Не хочу больше бояться, не хочу больше испытывать такую грусть, — сказала она. — Мне одиноко. Я от всего спряталась, не завожу новых друзей, не начинаю новых дел. Чувствую себя запертой в самой себе. Лицо всегда замкнуто, с единственным выражением тревоги и вечно поджатыми губами. Все время нахожусь в напряжении. Подозреваю, что мой муж хотел бы вернуть ту счастливую женщину, на которой когда-то женился. И я сама хотела бы стать той счастливой женщиной, которую он тогда выбрал в жены!

Совсем не обязательно, что мы пытаемся избавиться только от неприятных и болезненных чувств. Бывает, мы избегаем и добрых чувств. Мы закрываемся от страсти, удовольствия, счастья. Когда из нас делают жертву, мы, какой-то частичкой разума, начинаем отождествлять себя со своим мучителем и порой относимся к самим себе с не меньшей жестокостью, чем он поступил с нами. Мы неумолимо караем себя за совершенное над нами зло, отказывая себе во всех проявлениях доброго и хорошего, лишая себя неотъемлемого права испытывать радость и быть счастливыми. Вот почему я не устану повторять, что тот, кто был жертвой вчера, легко может стать мучителем сегодня.

Мы обычно совершенствуемся в том, в чем упорно упражняемся. Чем дольше вы пребываете в напряженном состоянии, тем сильнее становится ваше эмоциональное напряжение. Если вы все время чего-то опасаетесь, вы сами в себе культивируете чувство страха. Постоянное отрицание в дальнейшем приведет к отказу от своей правды. Кэролайн довела до совершенства свой опыт паранойи. Не гони так — разобьешь машину. Не греби слишком быстро — перевернешь лодку. Не ходи туда. Не делай этого .

— Больше ни одного запрета, никаких нет, не надо, нельзя , — сказала я ей. — Хочу, чтобы у вас было много разнообразных да . Да, у меня есть выбор. Да, меня впереди ждет целая жизнь. Да, я принимаю большое участие в этой жизни. Да, я живу настоящим . Да, я уделяю особое внимание тому, на чем должна быть сосредоточена, что определенно соответствует тем задачам, которые я сама ставлю. И да, от всего этого я получаю огромное удовольствие, все это приносит мне радость.

— Я хочу, — продолжила я, — чтобы вы серьезно занялись своими чувствами и внимательно наблюдали за своими ощущениями: зрительными, осязательными, обонятельными и вкусовыми. Пришло время улыбаться. Время смеяться. Время быть беззаботной.

— Я живу, — сказала Кэролайн. — Я так счастлива, что осталась живой.

— Да! Теперь постарайтесь сделать это чувство своей постоянной привычкой. Ежедневно и даже ежеминутно упражняйтесь в нем, повторяя самой себе слова любви.

Я дала Кэролайн еще одно задание для ее внутреннего освобождения. Велела записать на бумаге все, что произошло с ней, затем взять лопату, пойти на задний двор и начать копать яму.

— Стоит жара, — сказала я, — и вы, конечно, вся взмокнете. Не останавливайтесь, пока не выроете яму глубиной около метра. Положите в нее лист с записями. Засыпьте яму землей и вернитесь в дом, готовые родиться вновь и все начать сначала, потому что эту историю вы похоронили.

Через месяц после нашего разговора Кэролайн написала мне, что ездила в Канаду посмотреть на своего новорожденного внука; они с мужем проезжали мимо своего старого дома, где когда-то в нее стреляли. Дуб и клены — на ее памяти тоненькие молодые деревца — стали высокими и крепкими. Новые владельцы пристроили террасу. «Отчего-то при виде дома у меня не разрывалось сердце, как раньше», — писала она. Преследовавшая ее печаль, которую она копила все эти годы, явно пошла на убыль.

Вот что значит встретиться со своим прошлым и освободиться от него. Отпустить. Мы просто проходим мимо. Мы здесь больше не живем.

Если мы все время отрицаем собственные чувства, нам порою бывает трудно даже разобраться в них, не говоря о том, чтобы уметь их переживать, выражать и в конце концов отпускать. Довольно часто мы принимаем за чувства свои мысли. Поразительно, как часто я слышу что-то вроде «Чувствую, сегодня днем надо бы съездить в центр по делам» или «Есть у меня такое чувство, что мелирование сделает твой взгляд ярче». Это не чувства! Это мысли. Идеи. Планы. Чувства — это энергия. С чувствами можно поступить только одним способом — и нет другого выхода, как только пережить их. Нам нужно просто быть с ними, с нашими чувствами. Требуется очень большая смелость, чтобы быть , без необходимости что-то с чем-то делать, — просто быть.

На днях мне позвонил мужчина, чей отец боролся с неизлечимой болезнью, и спросил, не могу ли я навестить его семью. В своей жизни я повидала много тяжелого, но горе этой семьи буквально потрясло меня. Отец был прикован к инвалидному креслу и не мог ни говорить, ни есть, ни двигаться. Его жене и сыну было очень страшно, они то и дело вскакивали, чтобы изменить положение его рук или ног или поправить плед; они делали все возможное, чтобы облегчить его участь, но были бессильны перед прогрессирующей болезнью.

Я не знала, что можно сделать полезного для него и его семьи. Поэтому попросила жену взять мужа за руку, поцеловать его и просто быть рядом. Сама я взяла его другую руку. Мы встретились взглядами, и я увидела в его глазах чувство беспомощности и отчаяния. Просто находясь рядом с нами, он смог наконец выпустить все, что так долго копилось, на поверхность. Вместе мы как могли старались приспособиться к трудному положению. Так мы просидели долгое время.

Через четыре дня сын позвонил и сообщил о смерти отца. Я выразила ему свое сочувствие и посетовала, что вряд ли смогла им помочь, но он настаивал, что я их очень поддержала. Надо думать, они сочли для себя полезной возможность практики осознанного присутствия. Возможность посидеть друг с другом, осознавая болезнь близкого, нашу смертность и не поддаваясь потребности что-то исправить или изменить.

Под влиянием этого опыта я сумела сделать то, на что никогда раньше не решалась. Я ненавижу находиться в замкнутом пространстве и быть ограниченной в движениях — у меня сразу начинается паника. Я всегда прошу дать мне успокоительное перед такой процедурой, как магнитно-резонансная томография (МРТ), которую мне нужно регулярно делать из-за моего позвоночника. Но следующую проверку я решила попробовать пройти без лекарств и расслабиться самостоятельно.