Ганс Айзенк - Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии

В соответствии с четвертой точкой зрения изнасилование провоцируется самой жертвой, поскольку она некоторым образом вводит преступника в искушение. Изнасилование, согласно этой точке зрения, является сексуальным актом, который подсознательно провоцируется женщиной. «Хороших девочек не насилуют» или, по крайней мере, они «не позволяют ситуации выйти из-под контроля». Примером изнасилований, провоцируемых жертвами, согласно этой точке зрения, вероятно, является изнасилование женщин, путешествующих автостопом. Из-за своих неосознанных желаний женщины невольно пособничают насильнику, демонстрируя ему различными способами свою доступность. В исследовании Канина (Kanin, 1984, р. 96) 2/3 мужчин говорили, «что хотя с юридической точки зрения то, что они сделали, вероятно, было изнасилованием, в происшедшем виновата сама женщина, демонстрировавшая такое сексуальное поведение. По словам этих мужчин, нескромное сексуальное поведение жертв фактически оправдывает их действия. Таким образом, мы сталкиваемся с некоторым оправданием изнасилования, аналогичным оправданию убийства». Целый ряд массовых опросов, охватывающих значительную часть населения Соединенных Штатов, убедительно свидетельствует о том, что многие люди продолжают считать жертву ответственной за изнасилование, по крайней мере отчасти, и что только некоторые особы женского пола могут стать жертвами изнасилования (Lottes, 1988).

Как уже отмечалось, эмпирические факты не подтверждают достоверность этих четырех фундаментальных предположений, однако они поддерживают их существование. Другими словами, люди продолжают полагать, что изнасилования совершаются под воздействием наркотиков, провоцируются жертвами или являются результатом душевного заболевания насильника или не поддающихся контролю побуждений и склонностей. Эти ложные представления поддерживаются не только преступниками, но и другими людьми. Скалли и Маролла (Scully and Marolla, 1984) опросили 114 осужденных насильников, чтобы получить информацию об их восприятии, побуждениях и мыслях о совершенном преступлении, и обнаружили, что большинство из них можно разделить на две большие категории. Первую группу — «признающих» — составляют те, кто по существу признает картину, обрисованную полицией и жертвой («admitters»), тогда как версии представителей второй группы — «отпирающихся» («deniers») — существенно отличались от версий полиции и жертв. Исследователи отнесли сорок семь насильников к первой категории и тридцать два ко второй. Очевидно, остальных не удалось отнести ни к одной категории.

«Отпирающиеся» оправдывали свои насильственные действия и обвиняли во всем женщину. Через все эти оправдания проходят пять сквозных тем: 1) женщины-соблазнительницы, 2) когда женщины говорят «нет», они подразумевают «да», 3) большинство женщин в конечном счете расслабляются и действительно получают удовлетворение от изнасилования, 4) хороших девочек не насилуют и 5) изнасилование — проступок несущественный, поскольку никаких телесных повреждений женщина не получила. 31 % «отпирающихся» утверждали, что жертва была агрессором, соблазнительницей, которая склонила их, ничего не подозревающих, к сексуальным контактам. Приблизительно 22 % сказали, что жертва не оказала достаточного сопротивления или что она не говорила решительного «нет». Один насильник представлял дело так, будто, несмотря на некоторую борьбу, «где-то внутри себя он знал, что она воспринимала это как сбывающуюся фантазию». 69 % «отпирающихся» оправдывали свое поведение, утверждая, что жертва не только желала соития, но в некоторых случаях также получала от него значительное удовольствие. Большинство «отпирающихся» (69 %) были уверены, что «хороших девочек не насилуют». По их мнению, жертвы вызывающе одевались, подсаживались в автомобили к незнакомым мужчинам и вообще были известны своими «свободными нравами».

Веру в то, что плохие вещи случаются с плохими людьми, а хорошие с хорошими, психологи называют гипотезой справедливого мира (Lerner, 1980). Это очень упрощенная точка зрения, согласно которой каждый получает то, чего он заслуживает, и заслуживает то, что получает. Приверженцы гипотезы справедливого мира считают, что жертвы несчастного случая или преступления заслуживают своей участи. «Отпирающиеся» отмечали, что их жертвы не должны в одиночку ходить в бар и ездить автостопом, а также должны носить бюстгальтер. Насильники явились в этом смысле только исполнителями идеи мировой справедливости.

Большинство «отпирающихся» говорили, что их действия не являются предосудительными, так как считали, что они не нанесли жертве физического вреда. Многие считали, что хотя их поведение нельзя расценивать как полностью правильное, его нельзя считать серьезным правонарушением, несмотря на то, что они угрожали жертвам смертоносным оружием.

«Признающие», в отличие от «отпирающихся», расценивали свое поведение как нравственно неправильное и причиняющее жертве серьезный вред. Однако большинство из них все-таки пытались преуменьшить свою собственную вину, утверждая, что не могли справиться с собой или были ведомы силами, не подвластными их контролю. В свое оправдание «признающие» обычно приводили три аргумента; 1) употребление алкоголя и наркотиков, 2) наличие эмоциональных проблем и 3) представление себя как «хорошего парня». Более 3/4 из них утверждали, что во время нападения они были под влиянием алкоголя или наркотиков и что именно это повлияло на их мышление и поведение. По их мнению, в результате употребления алкоголя или наркотиков они утратили способность ориентироваться в ситуации и осуществлять самоконтроль. Они утверждали, что в нормальном состоянии никогда бы не пошли на столь отвратительный поступок.

40 % «признающих» сказали, что, по их мнению, основной причиной их насильственного поведения являются эмоциональные проблемы, а 33 % ссылались на трудное детство или тяжелую брачно-семейную ситуацию. Кроме того, 80 % в качестве оправдания говорили о непреодолимой жизненной проблеме или рассказывали о лишившем их душевного равновесия событии, которое произошло незадолго до совершения преступления. Скалли и Маролла (Scully and Marolla, 1984) неоднократно приходилось слышать, что в момент совершения преступления насильники были в ярости в связи с каким-то инцидентом с женщиной, которую, по их словам, они любили. По контрасту, подобные проблемы описывали только около 20 % «отирающихся».

Большинство «признающих» описывали себя как «хороших парней», которые в нормальных обстоятельствах никогда бы не подумали о совершении такого насилия над женщиной. Другими словами, в момент совершения преступления они были не похожи на себя. Многие выражали сожаление и сочувствие своим жертвам и приносили следователям извинения. Далее в этой главе мы еще вернемся к этим оправданиям и извинениям.