Ганс Айзенк - Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии

Недавно разработанная система классификации МТС: СМЗ помогает идентифицировать тип преступника, основываясь на информации, собранной на месте преступления, и, возможно, представляет собой новое слово в классификации типов растлителей малолетних. Однако прежде чем исследователи смогут уверенно пользоваться этой столь перспективной схемой, нужно исследовать популяцию, не охватываемую системой МТС.

Схема процесса классификации растлителей малолетних по оси I и оси II в соответствии с МТС: СМЗ

Источник: R. A. Knight et al., Journal of Interpersonal Violence, 4, p. 8, Figure 1

Грот (Groth, 1978; Groth and Burgess, 1977) классифицирует растлителей малолетних по принципу продолжительности существования у преступников поведенческих паттернов и психологических целей. Его система классификации подобна системе Массачусетского исправительного центра. По Гроту, преступник классифицируется как незрелый или фиксированный педофил, если сексуальная тяга к детям существовала у него постоянно, начиная с юности. Как и в системе классификации МТС, фиксированный педофил по системе Грота характеризуется устойчивым на протяжении всей жизни сексуальным влечением, в первую очередь к значительно более молодым людям или исключительно к ним, независимо от того, имел ли такой человек другой сексуальный опыт или нет. Грот считает, что эта фиксация обусловлена остановкой психологического созревания, происходящей вследствие нерешенных вопросов развития, определяющих последующее формирование личности. С другой стороны, если преступник сумел усвоить некоторые правила, регулирующие его отношения со взрослыми, но возвращается к педофилии под влиянием стрессов или после пережитых травмирующих ситуаций, в которых страдает его чувство собственного достоинства, — он называется регрессирующим педофилом.

Основываясь на результатах своих клинических исследований, Грот также подразделил педофилов согласно их намерениям или психологическим целям. Он выделяет две основные категории: 1) преступники, применяющие сексуальное давление, и 2) преступники, применяющие сексуальное принуждение. В сексуальных преступлениях первой категории типичный образ действий педофила заключается в том, чтобы вовлекать детей в сексуальные отношения путем убеждения или лести или завлекать их, помещая в ситуации, в которых они чувствуют себя признательными или обязанными. Ребенок может чувствовать, что чем-то обязан человеку, который научил его плавать или купил ему велосипед. Сексуальные преступления второго типа, с другой стороны, характеризуются угрозами причинения вреда и/или применением физической силы. Педофил может либо запугивать ребенка, эксплуатируя его относительную беспомощность, наивность и почтение в отношении взрослых, либо нападать на жертву, используя свое физическое превосходство.

Грот полагает, что группу педофилов, применяющих сексуальное принуждение, можно далее подразделить на эксплуатационный тип преступников, которые применяют для преодоления сопротивления жертвы угрозы, и садистский тип преступников, получающих сексуальное удовольствие от нанесения ребенку телесных повреждений. Педофилы эксплуатационного типа обычно используют словесные угрозы, принуждение, манипуляции, шантаж и физическую силу, чтобы преодолеть любое сопротивление со стороны ребенка. В намерения такого преступника не входит обязательное нанесение ребенку травм, он лишь стремится добиться согласия. Садистский тип, который, к счастью, встречается редко, эротизирует физическую агрессию и боль. Он применяет больше силы, чем необходимо для преодоления сопротивления жертвы, и может совершить так называемое убийство вследствие вожделения (lust murder). Поэтому физическое и психологическое насилие и унижение ребенка необходимы ему, чтобы испытывать сексуальное возбуждение и получить вознаграждение. Нередко преступник избивает ребенка, душит его, мучает и совершает сексуальные действия с особой жестокостью.

Конечно, типология Грота имеет много общего с типологией МТС. Характеристики незрелого и регрессирующего педофила во многом схожи с особенностями преступников, применяющих сексуальное давление, а агрессивные педофилы по многим признакам напоминают педофилов, применяющих сексуальное принуждение. Возможно, в настоящее время было бы более уместно классифицировать педофилов в соответствии со степенью принуждения или количеством применяемой силы, а не по личностным особенностям преступников. Первый метод основан на изучении поведения преступника на более объективном и однозначном критерии. Второй фокусируется на «понимании» поведения с помощью разнообразных личностных конструктов. В настоящее время информации о педофилах у нас слишком мало, чтобы делать это с полной уверенностью.

Если предположить, что педофилия является продуктом научения, следовало бы ожидать довольно высокой инцидентности рецидивизма. Однако, как и показатели рецидивизма в масштабах страны для большинства преступлений, показатели рецидивизма педофилов подтвердить трудно. Кроме того, совершая повторное преступление, педофил, несомненно, будет осторожнее в своих действиях и предпримет определенные меры, чтобы избежать обнаружения. Фрисби (Frisbie, 1965), проводя исследования в штате Калифорния, установил, что показатели рецидивизма в течение пяти лет (учитывались зарегистрированные преступления) составили 18,2 % для гетеросексуальных педофилов и 34,5 % для гомосексуальных педофилов. Однако, как отмечал Шульц (Schultz, 1975), о большинстве преступлений педофилов в правоохранительные органы не сообщают. Абель и его коллеги (Abel, Decker, Murphy and Flanagan, 1981) сообщили, что у заключенных в тюрьму гомосексуальных педофилов в среднем было по тридцать одной жертве, в то время как у гетеросексуальных педофилов по шестьдесят две жертвы. Исследования, проводившиеся в Голландии (Bernard, 1975), выявили, что по крайней мере половина респондентов заявляли о сексуальных контактах более чем с десятью детьми. 14 % выборки, составленной как из арестованных, так и не арестованных педофилов, признались, что у них были сексуальные контакты более чем с пятьюдесятью детьми, а у 6 % опрошенных количество контактов составляло от ста до трехсот детей. 56 % упомянутой выборки сообщили, что у них было более одного «регулярного» сексуального контакта с детьми. Более 90 % утверждали, что не хотят прекращать свои педофилические действия.

Абель и его коллеги (Abel, Mittelman, Becker, Rathner and Rouleau, 1988) сообщают, что из 192 заключенных в тюрьму растлителей малолетних, которые добровольно участвовали в программе исправления, наиболее склонными прекратить участия в программе оказались те, у кого была богатая история значительных и разнообразных педофилических действий. Это значит, что 70 % педофилов, которые часто совершали свои действия и не отдавали никакого предпочтения тому или иному возрасту (ребенок или подросток) или полу (мальчик или девочка), выбывали из программы исправления обычно уже на ранних стадиях. Программа исправления состояла из тридцати девяностоминутных групповых сессий, проводимых еженедельно, которые были направлены на уменьшение пристрастности к девиантному способу возбуждения, развитие когнитивного реструктурирования искаженных сексуальных установок и убеждений и повышение социальной компетентности испытуемых в сфере отношений со взрослыми. Кроме того, те испытуемые, которые сумели закончить программу, имея за плечами большой педофилический опыт и большое количество жертв, оказались наиболее склонными к рецидивизму в течение года после участия в программе.